Комедианты

– А тебе незачем смотреть. Ты чувствуй. Чувствуй и иди. Глаза можешь вообще закрыть.

– Ага. Перекрывая какой-нибудь канал восприятия, мы тем самым заставляем работать другие в более интенсивном режиме.

– Поначитался… – пробурчал Каменев.

Но глаза я закрывать не стал. Всё равно даже в кромешной тьме с закрытыми глазами начинаешь чувствовать себя неполноценным. К тому же усиливать другие чувства мне не хотелось. Не находили мои чувства ничего здесь хорошего. Один запах чего стоил. Пахло канализацией, затхлостью, сырой землёй, гниющей картошкой, прелыми тряпками и ещё бог знает чем столь же приятным. Под ногами было скользко, а иногда вообще хлюпало. Руки, а я шёл, обшаривая темноту руками, то и дело натыкались на мокрые, скользкие от какого-то отвратительного налёта стены. Хорошо хоть потолок, или как эта дрянь называется у спелеологов, был достаточно высоким, чтобы можно было идти в рост. Правда, с потолка капало нечто мерзкое и холодное.

– Они что, тоже через эту дыру туда ходят? – спросил я чуть слышно Каменева.

– У них есть парадный вход.

– Понятно. А мы, значит, через вход для прислуги.

– Скорее, через слуховое окно или канализацию.

– А откуда ты узнал об этой калитке?

Он оставил мой вопрос без ответа.

Вообще это скорее напоминало один из моих снов. Заброшенный склад на краю города, готовый вот-вот рухнуть от малейшего дуновения ветерка. Тёмный сырой подвал. Разобранная кирпичная кладка, за которой начинается хрен знает как появившийся ход в подземелье… Одним словом, фантастика.

– Словно кто-то специально всё это делает, – продолжил я мысль, но уже вслух.

– Ты о чём?

– Да обо всём этом. Тебе не кажется, что эту дырку здесь сделали специально для нас?

– А ты ещё в этом сомневаешься?

– Эксперимент?

– Хрен его знает. Или ты думаешь, кто-нибудь понимает, что в данном случае стоит за словом эксперимент?

– Не понял?

– Слишком много всего закрутили. Нарвались на ряд необъяснимых явлений, которые назвали экспериментом. Затем его мистифицировали. Как и многое другое.

Он хотел уже развить свою тему и дальше, но вовремя осекся. Мы находились под небольшим окошком, из которого доносился шум.

– Больше ни слова.

Каменев аккуратно убрал решётку, и мы выбрались в уже достаточно приличный коридор. Он был похож на подземелья средневековых замков. Правда, картину средневековости портили идущие вдоль стен кабеля и трубы, но если всё это хорошенько задекорировать…

– Стой, – еле слышно приказал мне Каменев.

Я мгновенно отреагировал. Всё-таки неплохо он меня вышколил за это время.

Мы прижались к стене и стали думать зону безопасности. Оказывается, эти штуки можно создавать и направлять усилием чего-то там в сознании.

– Пошли.

Теперь надо было двигаться как можно тише. К сожалению, на звуки и (о боже!) запахи наше умение не распространялись. Несколько минут мы осторожно двигались вдоль стены, пока не оказались у входа в помещение, которое я видел во сне. Та же огромная зала, выложенная белым мрамором. Небольшое возвышение у дальней стены, круглый бассейн радиусом метра полтора. Грандиозный, абсолютно прозрачный цветок лотоса посреди бассейна. Даже огонь горел в цветке лотоса, как в моём сне. Только вместо факелов были электрические светильники, создающие атмосферу полумрака. Идеальное место для дискотеки, почему-то подумалось мне. В зале были люди. Двенадцать человек, а не пятьдесят, как во сне. Да и одеты они были в самую обычную одежду. Вот только лица были закрыты одинаковыми масками. Карнавал, да и только. Как и во сне, они читали молитву на непонятном языке. Стоял чересчур сильный гул, чтобы можно было услышать наше присутствие.

Зона безопасности удачно расположилась в одном из углов залы, и мы незаметно пробрались туда.

Молитва резко оборвалась на полуслове. В наступившей тишине был слышен каждый шорох. Попробуй мы сейчас хоть пошевелиться…

Тишина продолжалась около минуты, затем люди в длинных чёрных балахонах внесли в залу странную помесь разделочного стола и раскладушки. Установив приспособление, они чинно удалились. Другие так же одетые люди (они встретились у входа) ввели под аккомпанемент собственных шагов отца Маги. Он был немного бледнее обычного, но выглядел спокойным. У меня сжалось сердце. Отец Маги – Редактор! Это объясняло если не всё в нашей с ней размолвке, то, по крайней мере, многое. Балахонщики (так я окрестил для себя этих церемониймейстеров) ловко уложили его на приспособление так, что руки ниже локтей и ноги ниже колен оказались навесу. Вот уж действительно Прокрустово ложе. Затем под руки и ноги поставили что-то вроде специальных тазиков. Проделав все это, балахонщики удалились.