Комедии

Я к о в. За меня. На Кавказ поедем.

Р а я  протягивает Якову руку, сейчас же опускает ее и убегает.

За билетами побежала. (Уходит в противоположную сторону.)

Из дачи, отступая, выходит  М а н я, за нею — С е н е ч к а  с застывшей растерянной улыбкой. В руках у него Манин дневник.

С е н е ч к а. Виноват… Как же так? Значит, реального дитяти нету? Следовательно, вы меня охмуряли, как в театре? Значит, вы не героическая гражданка, а просто барышня? Оказывается, я вместо подвига Петрушку валял? Ведь я по ночам, на себя глядя, умилялся, всхлипывал… Уважать себя начал. Сам себе на «вы» говорил! Вдруг — раз! Нету младенца! Нету моего подвига. Обманули, обесчестили! Отдайте моего чужого ребенка!

На площадку входит  З и н а. Из дома чинно выходят рядом  К а р а у л о в  и  О л ь г а  П а в л о в н а. Он несет икону. У нее в руках тарелка, на которой лежит полбатона и стоит солонка.

К а р а у л о в (торжественно). Подойдите, дети.

С е н е ч к а. Прячьте икону. Убирайте паек! Отказываюсь.

Ольга Павловна опускается на крылечко.

К а р а у л о в. Вызываю тебя на дуэль, как хулигана!

С е н е ч к а. Обманули меня в интеллигентном доме! Разбили мою биографию! (уходит.)

З и н а. А что? А что? Неужели и второй увильнул?

Входит  Я к о в. Уводит  К а р а у л о в ы х.

(Мане.) Почему это такое? Ты вот и актриса и хорошенькая, а счастья нет.

М а н я (наступая на Зину и вытесняя ее со сцены). Неправда, у меня есть счастье, и было, и будет. Больше, чем у тебя. (Оставшись одна.) Счастье придет в театре. Теперь я знаю жизнь. Любимый ушел… Костя. Подруги злорадствуют… Даже отец, кажется… готов продать меня за этот домишко… Но я поняла роль… «Что ждет моего ребенка?» Теперь я сыграю! Вот он, мой ребенок… Маленький, теплый, живой… Здесь, у меня на груди. Я одна на сцене. В зале тишина. Теперь не посмеют кашлять.

Из дачи выходит  Я к о в. Выжимает полотенце, ставит пузырек.

Я к о в. Старичков совсем укачало. Объявите им, что ваше положение фальшивое. Довольно комитрагедии!

М а н я. Да, играть надо на сцене. Я им сознаюсь… Но как Рае сказать? У меня язык не повернется, Яша, милый, поговорите вы с ней: докажите, что она погибнет с ребенком… Заработка у Раи нет. Отец — фанатик, он убьет ее!

Я к о в. Хорошо. Я все передам. Давайте Раю.

М а н я  убегает. Яков поет. Входит  Р а я.

Р а я. Маня хочет, чтобы вы поговорили со мной…

Я к о в. Не-ет, это я сам хочу. Позвольте, пожалуйста, чтобы ваш мальчик, не знаю чей, но был похож на меня.

Р а я. Почему мальчик?

Я к о в. Говорю — мальчик, значит, мальчик. Обещаю тебе, что я его от своих даже на глаз не отличу. А детей у нас будет порядочно: мне одних сыновей троих нужно. Один будет инженер, второй — летчик, а третий — писатель.

Р а я. Почему писатель?

Я к о в. В семье не без урода.

Р а я. Зачем я тебя тогда не разглядела, не поняла? Сейчас мне так хорошо… За полгода в первый раз петь хочется!

Я к о в. Пой, пожалуйста.

Р а я. Я всей жизнью буду благодарить тебя.

Я к о в. Не за что, сосчитаемся.

Рая обнимает, целует Якова. Оба быстро расходятся в разные стороны. Яков останавливается за углом дачи и тихонько трогает щеку, как бы проверяя, здесь ли поцелуй. Рая сталкивается с входящим на площадку  П р и б ы л е в ы м.

П р и б ы л е в. Какая вы сегодня красивая, оживленная и… счастливая?

Р а я. Да.

Яков слушает.

П р и б ы л е в. Я смотрю и не понимаю, как я мог уйти от вас? Рая, Раиса, Райо, я негодяй…

Р а я. Не спорю.

П р и б ы л е в. Верните мне себя… Я же целовал эти губы… Они мои…

Р а я. Нет. Дайте пройти.

П р и б ы л е в (берет ее за руку). Нас связывает ребенок.

Яков замер.

Я женюсь… Нет, не думайте, женюсь по-настоящему, надолго… Рая, я старею, я не изменю вам больше. Вспомните…

Р а я. Пустите руку! Я никогда вас не забуду, как плохой сон. Я люблю замечательного человека. Он смелый, сильный, красивый… Уходите, не портите моей радости!

П р и б ы л е в (опять хватает ее за руку). Не пущу…

Яков решительно выходит из-за угла.