Комедии

С т р а х о в. Значит, несчастная любовь. В молодости и это не страшно. Еще помиритесь.

И л ь и н. Утешать хорошо. Только вы сами этого, наверное, не испытали. Вот ваша жена вас любит.

С т р а х о в. Ушла моя жена, ушла сегодня…

И л ь и н. Как? Куда ушла?

С т р а х о в. К Верховскому.

И л ь и н. К Верх…

С т р а х о в. Мне горько, Ильин…

И л ь и н. Антон Иванович… Как же это возможно? Я не знал, честное слово… Как же теперь?

С т р а х о в. Не бойся. Я с горя не запью и посуды бить не стану.

И л ь и н. Антон Иванович, может быть, что-нибудь сделать?

С т р а х о в. Нет, спасибо. Ступай.

Ильин пятится к двери. Входит  Л ю б а.

Л ю б а. Степа, ты говорил с Антоном Ива…

И л ь и н  предостерегающе поднимает руку и вместе с  Л ю б о й  тихо выходит из комнаты. Страхов продолжает сидеть в той же позе. В дверь громко стучат и сейчас же входят  д в а  л о м о в ы х  и з в о з ч и к а. Они кажутся огромными.

Страхов встает.

П е р в ы й  и з в о з ч и к. Вещи отсюдова брать?

С т р а х о в. Нет, вы ошиблись. Какие вещи?

П е р в ы й  и з в о з ч и к. Кушетку и шкаф, говорила. У Страхова, что ли.

С т р а х о в. Да-да… я забыл. Вот, выносите.

П е р в ы й  и з в о з ч и к. Бери давай!

Поднимают и несут кушетку. Страхов стоит спиной к письменному столу, слегка на него опираясь. В дверях, как всегда, извозчики замялись.

П е р в ы й  и з в о з ч и к. На себя, на себя…

Кушетку вынесли. Двери открыты. Входит  М а р и я  М и х а й л о в н а.

М а р и я  М и х а й л о в н а. Антон Иванович, господи! В один час жизнь рассыпалась… чисто песок… Убиваться нечего. Не вы один. Пройдите сквозь весь наш дом — взгляните. И комнаты меняют и мужей меняют, только и думают, чего бы еще переменить. Антон Иванович, все-таки поговорите со мной, ну, обругайте меня. Антон Иванович, может, вам капель накапать? У меня капли есть. Не знаю, от чего они, а есть… Вы бы сели. Сидеть в таком положении как-то полезнее. Ой, не молчите, а то музыку пущу. Серьезно, пущу… (Нерешительно глядит на Страхова, включает радио.)

В комнату врывается оркестр. Как бы венчающий героя полонез Шопена. Входят  л о м о в ы е  и з в о з ч и к и, трудно поднимают шкаф и, ступая не в ногу, выносят его. Мария Михайловна подметает пол.

П е р в ы й  и з в о з ч и к (поставив шкаф в коридоре, сморкается на пороге). Все?

С т р а х о в. Как хотите…

И з в о з ч и к и  уходят.

М а р и я  М и х а й л о в н а. Можно и подмести: все равно — сор из избы вынесли.

С т р а х о в  несколько секунд стоит неподвижно, потом идет в спальню.

Женщины стали уж очень мужественные. (Выключает радио.)

Осторожно входят  Л ю б а, И л ь и н, Н и н а.

Н и н а. Прямо не верю: брат никогда ничего такого не говорил.

И л ь и н. Он только «этакое» говорит. Вор у товарища пиджака не «уведет», а этот жену увел.

Н и н а. Может быть, мне как сестре неудобно?

Л ю б а. Нет-нет, оставайся.

М а р и я  М и х а й л о в н а (выметая осколки за дверь). Чего встали, общественники?

Н и н а. Что же ему сказать?

Л ю б а (стучит в дверь). Антон Иванович…

Входит  С т р а х о в. Он почти спокоен.

С т р а х о в. А-а… Это вы? Очень рад.

Л ю б а. Антон Иванович, мы… не только вот трое, но и все… и уверена, хотим…

С т р а х о в. Ну, что? Ну, что? Большое спасибо. С вами мне лучше, легче. Но не будем говорить, не надо про его. Лучше поговорим о ваших делах. Ну, вот и последний экзамен прошел хорошо. Все выдержали. Завтра будем вас поздравлять.

Н и н а. Антон Иванович, репетиции концерта сегодня, конечно, не будет?

С т р а х о в. И репетиция будет, и свои планы на лето мне расскажете, а пока зовите товарищей, вот Марию Михайловну приглашайте, попросите ее чай организовать. Собирайтесь в школе. Я скоро приду.

И л ь и н. Антон Иванович…

С т р а х о в. И танцевать будем… Тащите веселую музыку. Ударим по одиночеству, ударим один раз по одиночеству. Ну? Бегите!

М о л о д ы е  л ю д и  переглядываются, уходят. М а р и я  М и х а й л о в н а — за ними.