Комедии

К о с т я. Маня, мне нужно очень много тебе сказать.

М а н я. Мне тоже.

К о с т я. Ну, говори!

М а н я. Нет, сначала ты говори. (Пауза.)

К о с т я. Тебе хорошо?

М а н я. Хорошо. (Пауза.) А тебе?

К о с т я. Очень хорошо.

В дверях появляется  Я к о в, хватает  К о с т ю  и тащит его в комнату.

Гувернантка противная!

Входят  З и н а  и  Р а я.

З и н а. Вот, познакомьтесь. Вы не стесняйтесь: беда у вас одинаковая. Только Рая поумней: решила от беды избавиться.

М а н я. Это правда?

Р а я. Да. А вы?

М а н я. Я — нет. Я не понимаю женщин, которые отказываются от детей. Что их толкает? Крайняя нужда? Легкомыслие? Трусость?

З и н а. Что ты, что ты! Нельзя же сейчас иметь ребенка!

М а н я. А когда можно? Когда я обзаведусь квартирой, обстановкой, няньками? Да? В сорок лет? Тогда в придачу к мебели и дети разрешаются? Спокойно, буржуазно и пакостно. Бояться иметь ребенка — значит не верить в будущее, не верить в нашу жизнь… Погубить самое дорогое, милое, радостное…

Рая обнимает Маню.

Р а я. Верно, верно!.. Все правда…

З и н а. Новое дело!

Р а я. Я сама часто так думала… И вдруг вы… так верно, так хорошо это сказали… Я тоже хочу ребенка.

М а н я (смущенно). Погодите… Я вовсе не думала, что мои слова так сильно повлияют. Может быть, у нас разные условия, обстоятельства…

Р а я. Вы замужем?

М а н я. Н-нет!

Р а я. Я тоже нет.

М а н я. Дорогая, все-таки мое положение гораздо легче.

Р а я. Чем же?

М а н я. Легче, поверьте на слово. Вы напрасно меня слушали.

Р а я. Нет-нет! Вы замечательно говорили. Я решила.

З и н а. А твои родители? Как же так?

Р а я (Мане). Можно с вами подружиться?

М а н я. Я очень рада. Приезжайте ко мне непременно.

Рукопожатие. Р а я  уходит. Зина идет за ней.

З и н а. Ничего не понимаю! (Уходит.)

С е н е ч к а (за углом). Моя биография началась кляксой! (Шатаясь, уходит.)

Входит  К о с т я  с чертежом. Кладет его на стол. Маня и Костя рассматривают план. Их руки и головы постепенно сближаются.

К о с т я. Маня, видишь, отсюда и поведем дорогу… От станции, так, мимо вашей дачи, вот так, лесом… Здесь будет мост, потом так, сюда, через деревню, и прямо в совхоз.

М а н я. Мне это Федор Федорович рассказывал.

К о с т я. Опять?

М а н я. Что — опять?

К о с т я. Нет-нет, пожалуйста. Абсолютная свобода, полное доверие, никакого мещанства. Мы должны изживать предрассудки. Но как ты ему позволяешь руку целовать? Ведь это…

М а н я. Что — это?

К о с т я. Это негигиенично! Пошло и феодально. Маня, я не знаю, чего мы ждем. (Садится рядом и обнимает ее.)

Входит  Я к о в.

Я к о в. Позвольте пройти.

М а н я. Юсуф, Яша, идите сюда.

Я к о в. Не пойду. Вы обнимаетесь, а мне что? Я с вами стесняюсь: все равно, как трезвый в компании.

М а н я. Яша, советуйте: выходить мне за него?

Я к о в. Пожалуйста, выходите. От своего имени прошу. Он мне прямо надоел. Выходите за него — сделайте мое счастье.

К о с т я. Я предлагаю сегодня же информировать твоих родителей и завтра расписаться.

Я к о в. Не так. Лучше сегодня расписаться, а завтра информировать. Намного вернее. А свадьбу делать — к нам, на Кавказ. Всего три тысячи километров. Там фаэтон возьмем. У лошадей в гривах гортензии. На хомутах — гортензии… Жениху волосы завьем. Баран будешь, совсем баран. Тебе можно и не завивать. Кефалику поджарим. Кефалику кушали? Нет? Значит, вы всю жизнь ничего не кушали. Вина возьмем немного — ведро красного, немного — ведро белого. А потом молодых провожать. Ночью. С факелами пойдем. С музыкой. Большой оркестр сделаем. Зурна, барабан, флейта… Оглянешься кругом: море синее, горы зеленые, природы много!.. Только ее не видно, потому что ночь. Ничего не видно. Одни собаки лают, и на душе хорошо. Поехали на Кавказ. Иди бери билеты.

М а н я. Яков, вы хороший человек.

Я к о в. А то нет? Очень хороший.

М а н я. Костя, зови отца. Будет ругаться — не обращай внимания.

К о с т я (подходит к окну). Сергей Петрович… Понимаешь, волнуюсь.

Я к о в. Ты волнуешься — понимаю, но чего я волнуюсь — не понимаю.

Из дачи выходит  С е р г е й  П е т р о в и ч. С другой стороны появляется  С е н е ч к а. Он крайне возбужден и, может быть, не совсем трезв. В руке бутылка вина.

К а р а у л о в. Кто меня звал?

С е н е ч к а. Я звал! (Смаху ставит бутылку на стол.) Всех зову! Веселитесь на гражданской панихиде по Семене Перчаткине. Он прыгнул с аэроплана… Прыгнул на свою голову, но парашют (указывает на Маню) красивый, но лживый, парашют оказался гнилой!.. Гнилой!.. И разбился Сенечка в мелкую крошку. Перед вами, стоит доблестный покойник.

Я к о в. Это от жары. Прикройте голову, товарищ.

С е н е ч к а. Молчи, кавказский пленник.

К а р а у л о в. Собственно, вы зачем опять здесь?