Комедия положений (СИ)

Мы шли по бульвару, направляясь к морю, к нам подошел молодой полный мужчина и попросил у меня разрешения сфотографироваться с Сережей. Я удивленно согласилась.

- А можно я сфотографируюсь с твоей мамой? - тут же спросил толстяк у Сергея.

- Нет, - не раздумывая, ответил Сережка, давно обративший внимание на заигрывание со мной южных мужчин и занявший по отношению к этому строго отрицательную позицию.

- А почему, объясни ты мне, мама разрешает мне с тобой сняться, а ты маме нет?

Ловкий был ход, Сережка не нашелся что ответить, но стоило толстяку протянуть ко мне руку и еще раз спросить разрешение сняться с его мамой, Сережка упорно ответил снова: нет нельзя. Так мы и расстались, смеясь.

Как-то я собралась одна в магазин, и озабоченный Сережка закричал мне:

- Мама, без меня идешь, хоть кольцо обручальное надень!

В то лето нас навестил Витя Кагна, приблудившийся к нашей семье приятель, живший напротив нас в общаге. Жена его была из Лысьвы, землячка Алешки, а сам он с физтеха. Мы играли в преферанс, и дети прозвали его Витя-шоколадка, но не за то, что он задаривал их шоколадными конфетами, а за то, что появившись в первый раз, был очень загорелым.

С Витей был связан долго вспоминаемый смешной эпизод. Я испекла пирог "Черный Питер". Рецепт мне дала Людмила Сагиян. До этого я пекла только примитивные шарлотки и кексы. Первую шарлотку я испекла по настоянию Светланы Апеновой. Она испекла шарлотку, принесла на работу нас угостить. Я слопала кусок:

- Очень вкусно. Жалко, я совсем не умею печь сладкое.

- Что значит не умеешь? - подняла брови Апенова. - Вот придешь сегодня домой и испечешь.

И она тут же подиктовала мне рецепт, который я запомнила, и придя домой действительно испекла. Так появились в нашем доме шарлотки, а позднее и кексы.

Люда столь примитивные рецепты не использовала, и пекла то слоеный пирог "Степашка", то " Черного Питера" и приглашала нас на чай.

- Нас опять в гости зовут людоедством заниматься, - говорила я Алешке, и мы вечерочком топали к друзьям и лопали Степашку. Степашку я так и не научилась печь. В особенности мне не удавалось в этом рецепте процесс пропитывания сочней взбитой сметаной: нужно было ждать до другого дня, а этого никто в моей семье вынести не мог. Поэтому "Степашку" пекла только Катя, мои мужчины боялись свирепой дочери и сестры и пирог не трогали, а я полюбила "Черного Питера", который готовила, как только у меня прокисало варенье - на кислом варенье получалось лучше.

Но вернемся к Вите, если вы про него еще не забыли. Он забежал к нам перекинуться в картишки, а я испекла "Питера", который в этот раз получился не коричневый, а какой-то темно-зеленый, и пригласила гостя на чай.

Витя раздумчиво поглядел на куски пирога, сомнения отразились на его лице, и он решительно сказал:

- Нет, чаю я не хочу.

Я была несколько обескуражена. Что ж, мы будем пить чай, а гость смотреть на нас?

Я вспомнила о бутылке шампанского, сохранившегося со дня рождения.

- Тогда может, шампанского выпьешь?

На шампанское Витя милостиво согласился.

Позднее он рассказывал Сагиянам:

- Ну, надо же, отказался от чая, предложили шампанского, А если бы я отказался от шампанского, предложили бы коньяк?

Года через два они получили квартиру в Москве и уехали и наши карты сами собой прекратились, а тут Витя приобрел путевку в Махинджаури, как раз тогда, когда мы отдыхали в Батуми, и навещал нас.

Мы гуляли по городу, я показывала ему достопримечательности Батума, а Сережка почему-то всё время плевался.

- Как же он мне надоел, ну что он делает? - воскликнула я в раздражении, когда Сергей плюнул в очередной раз и задумчиво наблюдал за плевком, отнесенным ветром в сторону.

- Ну как что? Осваивает технику плевка против ветра, - рассмеялся Витя.

Мы проходили мимо Филармонии, я захотела зайти к Мане, и Витя остался на улице нас подождать.

- Ну, я спешу, меня ждет приятель, - оборвала я разговор с подругой.

- Какой приятель?

- Да наш, подмосковный, друг семьи. Отдыхает в Махинджаури, зашел к нам.

- И ты гуляла с ним по городу?

- Ну и что? Гуляла! Что тут страшного, гуляла посреди белого дня, не ночью же.

Маня сердито закрутила головой и побежала смотреть на Витю. Витя с Сережей, который убоялся щипков Мани, смирно сидели на скамейке во внутреннем дворике, ждали меня. Вид толстенького некрасивого Вити успокоил Маню.

- Ну ладно, правда, друг семьи.

Я захохотала.

В ночь перед отъездом у Сережи началась рвота (весь день тошнило и он плохо себя чувствовал). Вырвало желчью, так как в желудке ничего не было. Я сунула ему градусник - 38,5. Происходило всё на рассвете, а разбудил он меня раньше, не рвотой, а жутким грохотом в туалете. Шума, который он произвел, он не слышал, видимо отключился и обнаружил себя упавшим на унитаз, а я рвалась в запертую дверь. Живет с мамой и бабушкой, идет ночью в туалет и запирается.

После рвоты я дала аспирин. Он болтал без умолку о каких-то птицах, и еще черти о чем.

Сказал, что он видимо перегрелся, когда мы ходили в Эрге.