Комедия положений (СИ)

Среда, 12 июля. Сережа и Леша уехали в турне по Уралу. Катя собирается в Ташкент с Валерой в Воскресение. Я остаюсь одна. В этом году возились с огородом.

Серега ездил (на велосипеде) собирать клубнику и привез домой много ягоды.

Для выполнения продовольственной программы у нас на работе желающим выделяли участки земли по 1 сотке в деревне через железную дорогу от НИОПиКа. Частично эта деревня была выселена из-за близости к химическому предприятию, частично там был пустырь. Я землю не взяла, мы к тому времени уже вскопали небольшой участок земли возле остова полуразрушенного дома, где раньше явно был огород, и два года сажали там картошку. Но в 84 году нам было не до картошки, а когда мы пришли весной 85 года на свое старое место, оно было занято. Так мы и остались без участка, пока одна моя сослуживица, Женя Удачина, не сказала мне, что около ее участка пустует кусочек земли в полсотки, который можно занять.

Участка целины в полсотки нашему папе вполне хватило раскапывать, и мы собрали там вкусную рассыпчатую, но мелкую картошку, а спустя год Женя купила себе дачу и уступила мне свой кусочек земли, и мы в 87 году, помню, засадили полторы сотки картошкой и чувствовали себя крестьянами, но не долго. На картофель напал колорадский жук, и пришлось его собирать. Занятие оказалось совсем не для меня, я брезговала взять в руки жука, даже надев перчатки. А ночью, после сбора, меня мучили кошмары, я во сне обирала жутких полосатых насекомых с ботвы. Махнув на картофель рукой, мы купили, вернее неутомимая Иринка съездила на ВДНХ и купила себе, а заодно и мне кусты клубники, ещё немного кустов принесли мне знакомые садоводы и мы с Алешкой, оставив полсотки для картошки, стала разводить клубнику.

И года три мы собирали очень хороший урожай ягод, а потом после 90 года, на наших не загороженных полях стали пастись любители дармовщинки, и ягоду собирали, и кабачки срезали, в общем, разведали, где можно поживиться и мы забросили этот участок.

Летом Алешка собрался в Лысьву на две недели и сына с собой решил прихватить. Отчетливо помню, как мы с Сережкой спешим на электричку и спускаемся с горки возле типографии (тогда бывшая церковь и сейчас снова церковь, бывшая типография) и он говорит мне, что не хочет ехать в Лысьву.

- Ну да скажи отцу и не езди, раз не хочешь.

- Да, хорошо бы. Но ведь ты его знаешь, он обидится.

И я подумала:

- Совсем взрослые у нас дети. Не только мы о них думаем, но и они о нас.

В середине июля мужчины наши уехали, и мы остались с дочкой вдвоем.

Спустя неделю после их отъезда Валера вернулся из строй отряда.

На работе я сидела как на иголках - дочь встречалась с парнем третий год, квартира была пустой. И у меня было такое чувство, что они или сойдутся, или рассорятся.

Когда-то, на заре их взаимоотношений, я не считала их встречи чем-то серьезным, Кате было только семнадцать лет, и Валера мог быть только первым испытанием чувств. Да и ему было только двадцать. Но с течением времени я стала беспокоиться. Катя привыкла к нему, отношения затянулись, и я понимала, что если сейчас произойдет разрыв, то Катя будет переживать, и должно будет пройти немало времени, прежде чем она оправится от неудачи.

Зимой Анюта Павлова вышла замуж за красавца Борю Понамарева, одноклассника. Боря учился в Одессе, должен был улетать на занятия, Аня его провожала, и он опоздал на самолет.

Можно себе представить, в каких растрепанных чувствах была эта парочка, если парень опоздал на самолет! И тогда они пошли и подали заявление в загс, и сыграли свадьбу,

Вечером после свадьбы, когда я зашла в комнату, Катя лежала на раскладушке носом в подушку и горько плакала:

Я поняла о чем она плачет - о смелости подруги, выскочившей в девятнадцать лет замуж, и о своей загубленной незамужней молодости.

Присела на край постели, погладила рыдающая дочку по голове и спросила:

- О чем ты?

- Я тоже замуж хочу...

В ответ я не удержалась, засмеялась.

Дочь зарыдала сильнее, теперь от моего смеха, от обиды, что я не разделаю с ней ее горестей:

- Доченька, ну если бы тебе было двадцать восемь лет, то тогда я бы тоже с тобой поплакала, а так, восемнадцать лет, какие твои годы, успеешь ещё, наживешься.

И я погладила ее по волосам.

Дочка дернулась, скидывая мою руку.

Но плакать перестала. Успокоилась.

Это было в январе. А сейчас, в июле, вернувшись с работы, я застала парочку в дверях, они собрались в кино.

Катенька быстро щебетала обычной своей скороговоркой. Но Валера был явно смущен.

Так и пробегали летние теплые денечки. Я работала, молодежь гуляла, Катя иногда готовила обед, иногда я не готовила...

Лешка с Сережкой отдыхали в Лысьве, причем Алешка бегал по друзьям, купался, катался на лодке, а Сережка целыми днями возлежал на диване, снисходительно усмехался на спортивный энтузиазм отца и лопал. По описаниям папочки, рядом с Сережкой на столе стояли тарелки то с хворостом, то с блинами, то с пирожками, и Сережка, воздыхая, лениво жевал.

Ему шел пятнадцатый год, он рос и мог съесть неимоверное количество пищи.