Комендант Холодной Башни. Рассказы

Рин подошел к здоровенному сундуку, который нелепо смотрелся посреди комнаты, и попытался его сдвинуть. Олли присоединился к нему.

— Может, того парня позвать? — неуверенно предложил он. Но, услышав характерные звуки с улицы, отказался от этой мысли.

— Две женщины, одна из которых старуха, смогли затащить сюда эту дрянь, — начал говорить Рин, предварительно выругавшись, как портовый грузчик, — так что мы в состоянии хотя бы сдвинуть его. Интересно, там внутри — камни? Железо?

— Хочешь посмотреть?

— Нет.

— А то могу замок сбить.

Рин фыркнул.

Сундук попал углом в лужу крови и дальше пошел легко, как по сходням, смазанным свиным жиром. Под ним, как и ожидалось, оказался люк в подвал. Крышка осторожно приподнялась, показалась головка со светлой аккуратной косичкой.

— Мама?

Рин стремительно подхватил девочку на руки, закрыл ей глаза ладонью.

— Где мама?

— Не здесь, — ответил длинноволосый, — все хорошо. Пойдем отсюда.

— А собаки уже ушли?

— Ушли.

— А как же Дини?

— Какой Дини?

— Братик. Он там, внизу. Он маленький, собак боится.

— Я пойду за ним, — сказал Олли.

Он спустился по шатким ступенькам. Не очень глубоко, даже не встать во весь рост. Низкий потолок нервировал. По стенам полки с остатками прошлогоднего урожая. Лук, морковь, репа или что там еще. Слабо мерцал огарок сальной свечи. В этом почти умиротворяющем свете удалось разглядеть темный комок.

— Дини?

Комок слабо шевельнулся, но не отозвался. Ну и что делать с перепуганным ребенком? Олли напомнил себе, что он вот-вот должен стать отцом. И нужно быть терпеливым и ласковым. Или какими бывают отцы?

Он не стал тратить время на уговоры, просто сгреб ребенка в охапку. Мальчик слабо пискнул и доверчиво уткнулся ему в плечо. Олли только слегка придержал его затылок ладонью, чтобы тот не вздумал смотреть по сторонам. Мимолетно удивился, какие нежные у ребенка волосы, почти цыплячий пух, и какая маленькая голова. Ладонь накрывала ее почти полностью.

— Оливер? — позвал сверху длинноволосый, и в его голосе не было уверенности. — Олли?

— Иду.

Детей отдали женщине, над которыми она тут же заворковала, как голубица.

Дверь в дом подперли поленом.

— Сжечь? — предложил Олли.

— Нет, пусть этим Охотники занимаются.

Рин досадливо вздохнул.

— Охотников вызывать придется. Вараков была пара, значит где-то рядом гнездо. По весне там, скорее всего, щенки.

— Парень, — обратился он к крестьянину, — нам нужна какая-нибудь церковь или монастырь. Что есть поблизости?

— Вам к отцу Адриану, видать. Он ближе всего.

— Хорошо, давай к нему. Показывай дорогу.

Дорога была ровной и пыльной. Одно колесо у телеги скрипело.

— Нужно было запустить Охотников в спорный лес, — неожиданно сказал Рин, — но теперь уже поздно.

— Что поздно? — без особого интереса спросил Олли.

— Уже не важно.

***

Вечер разливался холодной белизной тусклых звезд.

Лавиньель встретил их шумом и суетой. Причем в герцогском замке шума и суеты было еще больше.

— Его светлость герцог Лавиньельский искал вас, — подскочил к длинноволосому паж в короткой изумрудной курточке. — Его светлость герцог Айджелин прибыл два часа назад.

— Все-таки опоздал! — досадливо произнес Рин.

— Мне нужен граф Этлин, — сказал Олли.

— Раз герцог уже здесь, значит и Этлин при нем. Зачем он тебе?

— Передать письмо.

— Завтра утром передашь. Сейчас всем не до этого.

Олли хотел обозлиться, но потом вспомнил, как Рин вытаскивал девочку из подвала и прикрывал ей глаза от кровавого кошмара.

— У меня письмо к графу Этлин от графа де Шенто.

Рин тут же перестал выглядеть уставшим.

— Идем со мной, — приказал он.

— Но, ваше сиятельство, его светлость… — начал паж.

— Александр, проваливай. Я приду, как только смогу.

Рин посмотрел вслед мальчику.

— Терпеть не могу этот цвет.

— Красивый цвет. Глубокий, — пожал плечами Олли, — как павлинье перо.

Он ожидал, что длинноволосый фыркнет и скажет что-то вроде: «Откуда тебе, голытьбе, знать, какие перья у павлина?». Но Рин только передернул плечами.

— Я эту куртку семь лет носил. Пошли.

И повел Олли в одну из башен.

Комната, в которую они пришли, была самой обычной. Никакой роскоши, если ее вообще можно было ожидать. Но здешний хозяин питал явное пристрастие к мехам. В принципе то, что валялось на полу у кровати, Олли мог себе позволить. Если наловить в лесу пару десятков зайцев. Какое, наверное, наслаждение — наступать босыми ступнями на нежный мех.

А вон то, серебристое, что лежало на постели, непонятно даже кому принадлежало при жизни.

— Давай, — приказал Рин. Вся его добросердечность, если когда и была, исчезла без остатка.

Олли достал письмо. Слегка помятое, ну да без разницы.

Пальцы графа скользнули по печати.

— Похоже, — усмехнулся он.

И тут же сломал ее.

— Эй! — возмутился Олли. — Какого хрена?

— Успокойся. Раз это послание от меня, вполне смогу запечатать его второй раз.

Рин просмотрел его два раза, потом хмыкнул.

— Читал это?

— Нет, мне дали его запечатанным.

— Кто дал?

— Барон д’Экраф.

— С ним придется еще поговорить.

— Что там в письме?

— Читай.