Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса

С этого момента для него существовал только один девиз: безоглядное трудоиспользование всех имеющихся заключённых для производства вооружения…, а для РСХА: новые [акции] гестапо по доставке заключённых, [а] для Эйхмана: [активизировать] свои еврейские акции.

Гиммлер сказал военной индустрии: ст[ройте рабочие] лагеря и требуйте у меня рабочую силу через Министерство [вооружен]ия, её предостаточно! Он уже обещал десятки, даже сотни ты[сяч] заключённых, полученных в результате ещё не [начатых] акций, результаты которых нельзя было оценить. Ни Поль, ни Кальтенбруннер не осмеливались отговаривать Гиммлера от обещания ещё неизвестного контингента [заключённых].

Хотя Гиммлер, благодаря ежемесячно предоставляющимся, детально проработанным от[чётам] имеет представление о КЛ, а также о состоянии заключённых, [их] положении и трудоиспользовании, он продолжает подгонять и напирать: оружие! заключённые! оружие! Даже Поль заразился постоянной горячкой Гиммлера и начал со своей стороны обрабатывать комендантов и, соответственно, Инспекцию КЛ и D II (Маурера [186]), требуя от них отдавать все силы исключительно этому важнейшему заданию, — поставлять заключённых для военных заводов, — делать всё, чтобы справиться с ним.

Теперь оказалось, что хотя военная промышленность имеет чудовищную, ненасытную потребность в рабочей силе, прогресса в постройке помещений нет. К постройке этих рабочих лагерей при военных заводах подключилась ОТ. Из-за недостатка собственной рабочей силы она тоже потребовала заключённых. Где их разместить? Маурер дни и ночи проводит в командировках, он отказывается принимать большую часть временных помещений, поскольку в них отсутствует самое элементарное. Из-за этого начало трудоиспользования снова задерживается. Гиммлер буйствует, назначает следственную комиссию с особыми полномочиями по выявлению виновных. Освенцим до отказа набит заключёнными, которые ждут транспортов для отправки в лагеря при военных заводах. Новые транспорты от Эйхмана уже подъезжают, Освенцим набивается ещё плотнее. Перевод важнейших оружейных предприятий под землю, естественно, замедляется, отставание доходит уже по крайней мере до двух лет.

Гиммлер назначает своим комиссаром в этом мероприятии д-ра Каммлера[187]. Каммлер тоже не волшебник, и проходят недели, даже месяцы без всякого продвижения вперёд.

Воздушные налёты всё это замедляют, задерживают, даже парализуют на месяцы. Гиммлер продолжает подгонять, данное им обещание мучает его. В Освенциме тысячи работоспособных погибают, не успев даже увидеть своего рабочего места на военном заводе. В созданных по приказу рабочих лагерях заключённые приходят в негодность, не успев создать что-нибудь «победоносное». Их возвращают в КЛ, чтобы они стали «здоровыми и вновь работоспособными» — а на самом деле, чтобы ухудшить общее положение, уровень которого из-за условий военного времени и так опустился ниже пределов человеческих возможностей, и, наконец, совершенно обессилеть и стать жертвами какой-нибудь эпидемии.

Всё это Гиммлер знал благодаря личным посещениям лагерей, письменным и устным докладам, которые для него делали соответствующие инстанции. Но всё это его не заботило. Пусть с этими бедами разбираются отдельные службы. Он продолжал категорически требовать: «Больше заключённых, повысить производительность, форсировать трудоиспользование!» Каждому, кто замедлял темп, он угрожал судом СС!

Лично я во время своей принадлежности к СС имел следующие встречи с Гиммлером:

В июне 1934, в Штеттине, во время смотра СС в Померании. Г. спросил меня, не хочу ли я пойти в кадровые СС на службу в концентрационном лагере? Лишь после долгих совещаний с женой — ведь мы хотели жить вместе — я решился на это, потому что хотел снова стать кадровым солдатом. 1.XI.1934 инспектор КЛ Айке вызвал меня в Дахау.

1936: Большой осмотр всех учреждений СС, включая КЛ в Дахау, всеми гауляйтерами, рейхсляйтерами, всеми группенфюрерами СС и СА, который провёл Гиммлер. В то время я — рапортфюрер и замещаю отсутствовавшего шутцхафтлагерфюрера. Гиммлер в прекрасном настроении, потому что осмотр идёт прекрасно. В КЛ Дахау в это время тоже всё в порядке. Заключённые хорошо накормлены, чистые, хорошо одеты и расселены, большинство работает в мастерских, больных так мало, что не стоит и упоминать. Общее их количество около 2.500, размещены в 10 каменных бараках. Гигиенические условия в удовлетворительном состоянии. Воды достаточно. Нательное бельё меняется раз в неделю, а постельное — раз в месяц. Одна треть заключённых — политические, две трети — PVH [188], асоциалы и выполняющие принудительные работы, гомосексуалисты и около 200 евреев.