Комендант Освенцима

Это были уже не люди. Они стали животными, рыскающими в поисках корма. Из более чем 10.000 русских военнопленных, доставленных в качестве главной рабочей силы для строительства лагеря для военнопленных Биркенау, к лету 42 остались в живых какие-то сотни. Этот остаток состоял из отборных экземпляров. Они отлично работали и использовались в качестве летучей рабочей команды повсюду, где что-то надо было построить быстро. Но я так никогда и не избавился от впечатления, что эти выжившие устояли за счёт своих солагерников, потому что они были свирепыми, бессовестными, имели «крепкие шкуры».

Кажется, летом 1942 этому остатку удалось совершить массовый побег. Большая часть при этом была застрелена, но многим удалось убежать.[92] Причиной этого побега, как сообщили пойманные, стал страх перед удушением газом, когда им объявили о переводе в новый, вновь построенный сектор. Они решили, что объявив о переводе, их на самом деле хотят обмануть. Но удушение этих русских газом никогда не предусматривалось. Конечно, им было известно о ликвидации русских политруков и комиссаров .[93] И они испугались, что их ожидает такая же участь. Так возник массовый психоз и такие он имел последствия.

Следующий крупный контингент составляли цыгане. Уже задолго до войны, в рамках акций в отношении асоциальных элементов, в КЛ перемещали и цыган.[94] Один из отделов в Службе криминальной полиции занимался только надзором за цыганами. В цыганском лагере находились также занимавшиеся бродяжничеством нецыганские лица, подвергнутые заключению как уклонисты от работы, или асоциальные элементы. В дальнейшем цыганские лагеря ревизовались с биологической точки зрения. РФСС хотел, чтобы оба главных рода цыган непременно сохранились — названия этих родов мне неизвестны.[95]

По его мнению, они были потомками индогерманского пранарода по прямой линии и довольно хорошо сохранили свой облик и свои обычаи. Их всех следовало сохранить для исследовательских целей, переписать и взять под охрану как исторический памятник. Позже их должны были собрать со всей Европы и вывезти на отведённое для них место.

В 1937/1938 всех кочевых цыган собрали в так называемых жилых лагерях при больших городах, чтобы лучше их контролировать.

В 1942 был издан приказ, согласно которому всех цыган, а также цыган-полукровок в рейхе следовало арестовать и отвезти в Освенцим независимо от возраста и пола. Исключением стали только признанные чистыми цыгане обоих главных родов. Их должны были поселить в округе Оденбург возле озера Нойзидлер-Зее. Привезённые в Освенцим должны были на время войны оставаться в семейном лагере. Однако инструкции в отношении арестованных были даны недостаточно точно. Разные полицейские ведомства толковали их по-разному, и в результате дело доходило до ареста лиц, которые ни в коем случае не могли быть причислены к кругу интернируемых. Многие фронтовики, многократно раненные, приехавшие в отпуск и имевшие высокие награды, были арестованы потому, что их отцы или матери, или деды и т. д. были цыганами или цыганами-полукровками. Среди них оказался даже старый член партии, дед-цыган которого поселился в Лейпциге. Он и сам имел там крупное дело и был многократно отличившимся участником мировой войны. Была среди них и одна студентка, руководитель Союза немецких девушек в Берлине. И много подобных случаев. Я доложил об этом в Службу криминальной полиции. После этого цыганский лагерь был подвергнут ревизии. Многие были выпущены, но на всей массе это почти не отразилось. Сколько цыган или полукровок было в Освенциме, я сказать уже не могу. Знаю только, что сектор, рассчитанный на 10000, они занимали полностью.[96] Однако в Биркенау общие условия были совершенно не теми, которыми следовало быть в семейном лагере. Для этого там отсутствовали все условия — при том, что этих цыган следовало содержать до тех пор, пока не окончится война. Например, правильно кормить детей там было невозможно, хотя я, ссылаясь на приказ РФСС, хитрил и получал в продовольственных службах питание для маленьких детей. Но скоро этому пришел конец, поскольку Министерство продовольствия стало отклонять все заявки на детское питание для КЛ.

В июле 1942 РФСС совершил инспекцию.[97] Я показал ему цыганский лагерь во всех подробностях. Он всё обстоятельно осмотрел, видел набитые до отказа жилые бараки, недостаточные гигиенические условия, переполненные больничные бараки, видел заразных больных, видел детскую заразную ному,[98] которая всегда меня пугала. Эти изможденные детские тельца с огромными сквозными дырами на щеках, это медленное гниение заживо напоминали мне о больных лепрой, о прокаженных, которых я впервые увидел в Палестине.