Комендант Санта-Барбары

Конечно, пара здоровенных сквозных дыр в стенах уюта не прибавляли, но если честно, то Ленька считал, что им здорово повезло. Юрлов, который был здесь старшим, оказался ранен осколком разбитого стекла и временно недееспособен. Остальные, хоть и вроде как и уголовники да бывшие рэкетиры, оказались совершенно не готовы к тому, что их будут обстреливать из крупнокалиберных пулеметов. Пара убитых в этом доме энтузиазма бывшим хозяевам Санта-Барбары не прибавили.

Так что все закончилось полной победой. Что особо порадовало Панфилова, совершенно бескровной с их стороны победой. Хотя, если честно, он помнил слова маршала Жукова, что при двухстах орудиях на километр фронта докладывают о результатах. Конечно, именно такой плотности огневых средств у него не было, но расчет оказался верным.

— Что там Антон сказал? — поинтересовался Майкл, который вместе с Ленькой осматривал дом.

В принципе, особой надобности в этом не было. Пленных и убитых, даже из сгоревшего дома (пожарники оказались мастерами своего дела, потушили мгновенно. По словам старшего, картонки тушить — проблем нет) пересчитали. Пахомыч, которому Ленька вернул оружие на глазах у скованных и связанных бандитов, подтвердил их количество. Так что досматривали просто из любопытства.

— Что нам подкрепление высылают. Скорее бы, а то чувствую себя неуютно. Как подумаю, что в шестистах километрах еще пять с лишним сотен герильяс во главе с каким-то Красным Ярлом, жутко становится.

— Перестань! — махнул рукой Майкл. — Радиста повязали, коды он выдал сразу. В радиоигре согласился участвовать. Так что никаких проблем. Через неделю придет подкрепление, а пока можно из местных ополчение создать, достали их бандиты страшно. Надо же, в половине домов хоть кого-то из взрослых, но или убили, или изнасиловали, или избили.

— Все равно, Майкл. Они не бойцы. Крестьяне, из них хоть какое-то подобие солдат минимум месяц делать. Блин, трофейного оружия не меньше, чем на батальон, да еще усиленный тяжелым вооружением, а бойцов нет, — Ленька расстроено махнул рукой, глядя, как Майкл открывает следующую дверь.

Из комнаты, почти в упор, ударила автоматная очередь, превратившая голову чернокожего громилы в кровавое месиво.

Ленька едва успел упасть на корточки, сжавшись в клубок, как над головой, продырявив перед этим тонкую стену и засыпав его сухой штукатуркой, прошелся свинцовый ветер.

— На! — В комнату влетела РГН, грохнув там. Снова дырки в стене, и что-то горячее тюкнуло Леньку в ляжку. Штанина сразу стала горячая и мокрая. И Ленька едва не упал от резанувшей ногу боли, когда попытался распрямиться. Но сумел это сделать и, шагнув к дверному проему, ударил из своей «сетме» парой очередей примерно туда, откуда стреляли. А потом, перескочив проем, очередью из трех патронов перечеркнул валяющееся около кровати девичье тело в белой ночной рубашке, уже залитой кровью.

— Сука! — Ленька всадил в худую спину еще пару пуль, окончательно ставя точку. — Сука! Стерва! Блядь! Что ж ты сдохнуть решила?!!!

Взгляд ошалевшего от ударной дозы адреналина парня упал на детскую кроватку, возле которой лежало тело молодой женщины, и Леньку немедленно вывернуло жесточайшим рвотным спазмом.

В кроватке, разорванное практически пополам, лежало детское тельце.

Потом прибежавшие на стрельбу товарищи вытащили его и тело Хиггинса на улицу, потом Ленька орал на Пахомыча, грозясь пристрелить, и хлебал из фляги Косоротова совершенно пресную воду, что было странно, ибо там у запасливого громилы всегда был неплохой коньяк. Потом Леньке заштопали и забинтовали прорезанную осколком ногу, принесли запасные чистые штаны, помогли переодеться. Потом Ленька долго сидел, опершись на стену дома, бросив автомат на колени и обхватив руками голову, пока пожарники мимо примолкших экспедиционеров, их союзников из горожан и испуганных пленных выносили тело ребенка и его матери.

Потом пленных, по команде Косоротова, горожане повели куда-то в сторону аэродрома, где оказался большой навес, огороженный колючей проволокой, и где порой держали пригнанных из-за гор гражданских. Как расслышал Ленька, Косоротов сказал, что часть из них возвращали за выкуп, а часть продавали в рабство куда-то обратно за горы. А что, тут держать выгодно, дорог-то обратно всего две. Или через проход, или через Форт-Росс. А про Форт никто из горожан не знал вообще.

Постепенно все разошлись, оставив Леньку одного. Даже Тоха, покрутившись было возле него, ушел к себе, прослушивать записи радиопереговоров, которые проходили во время штурма. Так-то слушать эфир было просто некогда, а потом такая чехарда закрутилась, что радист про это просто забыл.

— Вам плохо? — чуть захмелевший Ленька (в основном алкоголь, который был в коньяке Косоротова, успешно сгорел в адреналиновом шторме), угрюмо глядящий на носки своих запыленных ботинок, с удивлением услышал красивое контральто. Подняв голову, он увидел стоящую перед ним хорошенькую молодую девушку в старомодном платье. Но эта старомодность здорово подчеркивала очарование девушки. — Пожалуйста, не молчите.