Комендантский год

В позе и тоне голоса адъютанта вроде бы ничего не изменилось, но под кожей у самого виска тревожно запульсировал крохотный огонек, на который ещё мгновение назад не было даже намека. А мы уже ученые, знаем, что вся это цветомузыка– не к добру. Но с чего вдруг? Речь же шла о сутках, значит, у меня в запасе есть ещё как минимум…

– Неутомимые Калены снова впереди паровоза. Достойные восхищения, как и всегда.

Говорящая ветошь? Неужели здесь и такое бывает?

Нет. То есть, может и бывает, но в данном конкретном случае человекоподобие проявилось в полном объеме, когда незнакомец поднялся с пола и расправил все свои немалые габариты. В очень полном объеме.

Приснопамятный корсар Гриша был большим, но, что называется, спортивным мужчиной, а тот, кто неспешно направился в нашу с блондинкой сторону, напоминал своим обликом, максимум, сумоиста. Причем не находящегося в расцвете сил, а скорее отошедшего от дел и в силу безделья и возраста покрывшегося складками. Как шарпей.

Впрочем, бог с ней, с толщиной, не таких видали. Но босыми ногами по ледяному полу… Он что, местный йог?

Ой, вряд ли. Судя по боевой изготовке адъютанта, человек нас посетил не особо уважаемый и совсем не святой.

– А это, собственно, кто?

– Небесная канцелярия расщедрилась на серафима,– процедила сквозь зубы блондинка, ставя меня в очередной тупик.

Можно предположить, что под упомянутой конторой подразумевается нечто высокопоставленное и могущественное, но названная должность… Или профессия? А может, вообще порода?

Не бывает таких ангелов. В моем понимании уж точно. Почему же именно это слово? Да и похож он со своими пышными лохмотьями скорее на дервиша, пусть и неприлично отъевшегося после совершения хаджа.

Пока я рассматривал незваного гостя и гадал, каким образом он мог попасть на базу, да ещё прямиком к мостику, а мои "орлы" об этом – ни сном, ни духом, адъютант взяла переговорный процесс в свои руки:

– Чего тебе, стрекозёл?

Думаю, пришелец с чистой совестью мог оскорбиться таким обращением. Ну, на худой конец, обидеться, но вместо этого только расплылся в улыбке, от уха до уха:

– Принес посылку. Для вашего мальчика.

Судя по медузкиному переводу, ситуация просто обязана быть забавной, почему же все так напряжены? Даже троица моих подчиненных, наконец-то добравшаяся до мостика для затребованного доклада, замерла статуями, едва выкатившись из проема. Единственный, кто не чувствует сейчас никакого стеснения, это, пожалуй, дервиш. Впрочем, неудивительно, в таких-то хламидах, висящих рваной бахромой. Что же касается меня…

События идут не по плану, это ясно. Не по правилам. Блондинка явно рассчитывала на что угодно, только не на явление странного толстяка. Но раз он уже тут, поздняк метаться. Хотел бы учинить злодейство, не стоял бы и не лыбился, почтальон хренов. А кстати, что там насчет посылки? Дальше все пойдет по уже известному мне сценарию или все-таки с самобытными вариациями? Проверим:

– Только ты нам её не отдашь. Потому что у нас документов нету.

Дервиш перевел взгляд на меня. Вернее, двинул складками, в которых, по всей видимости, прятались его глаза.

– Почему не отдать? Отдам. Мне-то она без надобности.

Его рука скрылась под многослойной рваниной, что-то нащупывая, а пульсация огонька на виске адъютанта все набирала и набирала темп, пока на свет божий не показалась…

Чисто внешне штуковина походила на портсигар. Серебряный, с чеканкой. Из похожего извлекал свои самокрученые папиросы Митрич, когда забывал о том, что в коридорах поликлиники нельзя курить. Мял в пальцах, распространяя вокруг вязкий аромат деревенского самосада, подносил к самым ноздрям, шумно вдыхал, выдыхал и под укоризненные взгляды окружающих с сожалением прятал обратно.

– Я не курю.

– Да никто не вкуривает,– успокоил меня дервиш. – По первому-то разу! Правда, второго не бывает, так что, готовься – не готовься, все без толку.

Портсигар должен был бы холодить пальцы, но почему-то наоборот, казался слишком теплым. Наверное, нагрелся, пока хранился за пазухой почтальона.

А ещё на нем не наблюдалось никаких замочков и защелок. Да просто швов, и тех не было. Цельный кусок неизвестного металла. Только подозрительно легкий.

– И что это такое?

Спрашивал я у дервиша, но ответ получил совсем с другой стороны. Много ответов, хороших и разных.

Лелик вытянул шею из ворота халата, как будто это могло помочь ему лучше разглядеть странный предмет в моей ладони, недоверчиво спросил у себя самого: "Ярлык?", кивнул, моргнул и, жадно горя глазами, затараторил:

– Ярлык-ярлык-ярлык!

Болек нервным движением поправил складки своей любимой мантии и осторожно заметил:

– Учитывая сложившуюся суперпозицию установленных фактов, юридический статус предъявленного документа скорее подходит под понятие генеральной дове…

– Мандат, – подытожил Жорик, роняя пепел очередной сигары на майку.