Комендантский год

Костик Борзовский, юрист и сын юриста, называл подобные коллизии "свидание с обременением": в изрядно потерявшей просторность комнате оказалось куда больше человек, чем я рассчитывал.

Мышка была здесь, что не могло не радовать, но соседние с ней кушетки занимали лица женского пола, в количестве целых пяти, а уж в качестве…

Наверное, хуже сочетания придумать было нельзя. Ну ладно, старая карга, с неодобрением глядящая, похоже, даже на неодушевленные предметы. Бог с ней. Но выводок местных школьниц под присмотром классной дамы оптимизма не внушал. А заодно тащил из глубин памяти то, что вспоминать не хотелось. Ни при каких условиях.

Единственный позитивный момент– явный и полный пофигизм присутствующих по отношению к внешнему виду. Моему, потому что все женщины, от мала до велика, утопали в нескольких слоях складок, рюш и воланчиков: на обозрение были выставлены только головы. В чепчиках. И вид получался весьма…

Дурдом, он дурдом и есть. Но не многовато ли соседок по палате?

– Не извольте беспокоить-ть-ть-ться! Изволите подождать-ть-ть-ть! Совсем чуть-чуть-чуть-ть-ть-ть!– прострекотали пингвины, заглядывая в комнату через одну из арок.

Отвечать им никто не стал. Ни выказывая недовольство, ни принимая извинения: как все сидели, так и остались сидеть. В полнейшем молчании. Глядя, каждая в свою…

Хотя нет, точка как раз общая. Я.

Даже старуха косится. Вроде и прикрыла глаза, а все равно чувствую: пялится. Хорошо ещё, что непонятно, с каким выражением. А вот остальные смотрят совершенно одинаково. Как зрители.

Кто-то наверняка был бы в восторге, окажись он на моем месте. Потому что публика. Потому что ждет. Но меня такие моменты напрягали ещё в детском саду, когда надо было читать стихи. Ага, с табуретки. А уж когда вокруг одни девчонки…

Да, именно вокруг. Я не уловил мгновения, когда три колобка, растопырившиеся воланами, скатились со своей кушетки, а потом отступать было уже поздно. Да и некуда, потому что школьницы ловко взяли меня "в клещи". И уставились. Снизу вверх.

– Вы здесь главный?– спросил колобок номер раз.

– Мужчина ведь всегда главный?– уточнил колобок номер два.

Третий, слава богу, промолчал, но посмотрел особенно, скажем так, призывно.

– Сударыни, сударыни мои, ведите себя пристойно!– заквохтала классная дама, нарушая стройные ряды воспитанниц.– А вы, сударь, не извольте гневаться, это все…

– Возраст. Переходный. Угу.

– Вы так хорошо осведомлены!

Да любой кретин знает, что нет ничего хуже младшей школы, особенно в женском исполнении.

– Но все равно же, он главный?– продолжил настаивать на своем первый колобок.

– По праву хозяина– несомненно,– подтвердила надзирательница-руководительница.

– А по обязанностям?

– С нашей стороны было бы крайне неучтиво…

– Если он хозяин, то должен заботиться. Потому что мы– гости.

Я, вообще-то, тоже. В смысле, гость. Хозяева тут крылорукие, трусливо сбежавшие с поля боя.

– А мужчина всегда знает, что делать!– продекламировал второй колобок.

Да, определенно. Особенно нижним мозгом. Вот с верхним получается хуже.

– Сударыни мои, нам, скорее всего, не по чину…

– А у вас какой чин?– снова перешел в атаку на меня первый колобок.– Потому что если у нас чин выше, то…

Пауза получилась на редкость зловещая. Но что ещё хуже, она и не думала заканчиваться: и три школьницы, и их начальница явно были настроены получить ответ. Причем исключительно правдивый. А учитывая, что все они могут оказаться буйно помешанными, положение у меня…

Аховое, ага. Поэтому врать не стоит. Да и не придумать мне ничего, кроме правды: я же до сих пор ничего толком не знаю об этом мире. Хотя иногда и кажется, что живу здесь давным-давно.

– Так какой у вас чин?

– Э… Комендант.

* * *

– Ого!– выдохнули на этот раз уже все трое, хором. И обступили меня ещё плотнее.

– Настоящий?– переспросил первый колобок.

– А разве бывают ненастоящие?– усомнился второй.

Третий смотрел, не отрываясь и не моргая, с таким напором, что казалось: ещё немного, и глаза выскочат наружу. Чтобы обшарить каждый уголок моего тела.

– Сударыни, сударыни мои! Господину коменданту с его службой наверняка необходим отдых, ради которого он и…

– Служба, служба!– захлопал в ладоши первый колобок.– Расскажите про службу!

Ещё чего не хватало. И дело даже не в том, что рассказывать особо нечего. Просто все истории, которые успели приключиться… Мягко говоря, недетские. В силу ряда обстоятельств.

– Сударыни мои, ну как же можно? Господин комендант не вправе…

– А папа говорил, что коменданты все могут. Вот вообще, все!– возразил второй колобок.

– В своем владении, сударыни мои. Здесь же…

– Все равно, он будет главным! Даже здесь. Папа говорил, что…

Хотел бы я послушать этого папу. Или другого. Да хоть кого-нибудь, кто внятно сможет объяснить, кто я, где и зачем.

– Сударыни мои, перед высоким чином что полагается делать воспитанным девицам? Показывать свое воспитание. Так что извольте!

Вроде она и строгости в голос не подпустила, но колобки слегка сникли, недовольно надулись, покатились обратно к кушетке, уселись, выпрямили спины, словно по линейке, и снова уставились на меня. Молча.