Комендантский год

– Возьмем, к примеру, функционирование всей этой громадины. Даже если я самостоятельно выучу, какой шплинт нужно вставить в какое гнездо, вопрос времени никуда не исчезает. Согласны? То есть, я, конечно, могу спросить совета. Всегда. У вас, у кого-нибудь ещё. Например, у товарища Боллога. И он мне все-все расскажет, можно не сомневаться. Только будет это делать так, как умеет.

На секунду блондинка все же отвела взгляд. Видимо, представила себе картину маслом: мир вокруг рушится, а я неспешно прихлебываю из чашки неумолимо остывающий чай, тупо пялясь в переборку, потому что потерял нить мысли Болека уже на второй длиннохвостой фразе.

– Или можем для примера взять товарища Джорега. Главного механика всуе упоминать не будем, ладно? Он, конечно, обычно весьма лаконичен, но краткость в его случае сестра кого угодно, только не…

А это, оказывается, довольно приятное ощущение– видеть, как кто-то попадает в сложное положение. Особенно, когда начинает осознавать, насколько глубоко увяз.

– Вы понимаете мои опасения, адъютант?

– Да, сэр.

Ещё не цедит сквозь зубы, но уже играет желваками. Так, слегка.

– Каждый должен заниматься своим делом. Согласны?

Сощурилась.

Ищет подвох в моих словах? А вот зря. Все сказано прямым текстом.

– Поэтому распределим обязанности. Вернее, для начала вы и остальной экипаж хорошенько подумаете, а потом сообщите мне, кто и что способен делать без визирования с моей стороны. Хотя, можете даже не сообщать, а просто– делать. По необходимости. Ну а если вдруг возникнет ситуация, когда потребуется…

– Но вы же не отказываетесь от должности, сэр?

Кажется, она выдохнула. Да нет, точно. С облегчением, которому хочется позавидовать.

– Э… А надо?

– Никак нет, сэр!

Что же получается? Она все это время, слушая мой бред, боялась только и именно этого? Того, что в заключение проникновенной речи подпишу рапорт об отставке?

– Я не сумасшедший. То есть, с головой у меня не все хорошо, но…

Это нисколько не инстинкт самосохранения. Это единственно возможный выбор. Да и вообще, единственный. А когда больше ничего другого не дано в принципе, есть ли смысл говорить о разумности?

– Мне некуда идти, адъютант.

Какой-никакой, а дом. Место, где тебя принимают, как говорится, несмотря на. И даже если нельзя сделать ни шагу с борта железной громадины, обижаться на неё за это не стоит. А уж на всех, кто делит с тобой этот клочок пространства, тем более.

– Но вам все же придется проследовать, сэр.

* * *

Да я и сам уже был не прочь размять ноги, после того, как мозги перестали вибрировать от страха. Вот только, переступив порог каюты, понял, что в сложившейся ситуации более полезными оказались бы совсем другие конечности. Крылья, например, потому что…

Коридор закручивался спиралью, меняя местами потолок и пол. С дюжину раз, не меньше. И это только до поворота.

Переборки, раньше гладко, еле различимыми швами соединявшиеся друг с другом, разъехались, кто назад, кто вперед, наглядно демонстрируя, что единым целым никогда и не были. Кубики, мать их. Конструктор "лего-го". Но ему полагается или смирно лежать в коробке, или быть сложенным, а сейчас создавалось впечатление, что некий большой ребенок собрался поиграть, но в процессе раздумал-передумал, оставив реальность ровно посередине между хаосом и…

– На палубу вышел, а палубы нет.

– Так точно, сэр!

Пожалуй, лучше туда не смотреть. Вдаль, то есть. Не вглядываться, а то голова начинает кружиться.

– Что все это значит, адъютант?

– То, что это место– ваше, сэр.

Интересный порядок слов. Явно на что-то намекающий.

– Моё место? Хорошо. Но ещё вчера… То есть, в прошлый мой приход… э, приезд оно выглядело по-другому. Нормальное было.

– Смею заметить, сэр, вы и сами были другим. В прошедшем времени.

Ох уж мне эти иносказания… Хотя, тут даже гадать не надо. Имеется в виду некая связь между мной и этим кавардаком. Прочная и нерушимая. Но все же неплохо было бы прояснить детали.

– Во всем этом виноват я?

Отвечать она не стала, зато промолчала весьма многозначительно.

Ну, раз мой ляп, мне и исправлять, кто бы сомневался. Вот только как? Не вручную же двигать? Да и у кого могло бы хватить сил на такое?

– И что вообще здесь… э, происходило?

– Тонкая настройка, сэр. Плановые процедуры в неподходящих условиях.

О да, это многое объясняет. Вернее, если я хоть чуть-чуть задумаюсь, непременно вникну в суть произнесенных слов, но вот вникать… С одной стороны, лениво. Зачем ломать голову, если рядом с тобой всегда находится ходячая инструкция по применению? Правда, написанная так, как обычно и пишутся все инструкции. То есть, до последней буквы понятная только специалисту. А с другой… Нет, отвертеться от осмысления не получится. Потому что для успешного усвоения переведенной информации работа должна быть обоюдной. Мало, чтобы переводчик нашел подходящее слово для отражения происходящего, неплохо ещё и чувствовать, насколько оно удачное. Насколько отражает суть событий.

– Настройка чего и на что?

– Управления базой на вас, сэр.