Комэск

От Бровар до аэродрома было недалеко, к вечеру Олег добрался до своих. К несчастью, многие его плохие предчувствия оправдались. Остатками эскадрильи временно командовал Бабочкин, из летчиков остался только Каха и теперь Северов. За ужином Олег кратко рассказал о своих похождениях в тылу врага, ему же поведали, что в том бою были угроблены последние «И-16» третьей эскадрильи, но Ларионов, Бабочкин и Баградзе благополучно дотянули до наших позиций. Однако два дня назад Ларионова арестовали и куда-то увезли. Кольский сам приезжал, говорил, что теперь Ларионова точно расстреляют, уж он поспособствует. Обвиняют Игоря в больших и неоправданных потерях при налете на Белую Церковь, плохом прикрытии бомбардировщиков, а еще преклонении перед немецкой техникой и тактикой и т. д., даже в использовании пар вместо троек. А еще три дня назад Булочкин получил приказ срочно собрать технический состав и выдвинуться в распоряжение штаба ВВС. С тех пор о них ничего не было известно, но сегодня Бабочкину сообщили, что в составе сводного отряда они были направлены для эвакуации материальной части с полевых аэродромов, находящихся под угрозой захвата противником. Прорыв немцев был, как всегда, неожиданным. Так что Булочкин, Михалыч, Витник и Шпунтик либо убиты, либо взяты в плен. Короче, пропали без вести. Аверин вроде бы жив, но ранен и увезен в госпиталь. По крайней мере по описанию тот раненый похож на Аверина, а как на самом деле – неизвестно. Сообщивший Алексею об этом капитан из штаба ВВС лично Дениса не знал. Самолеты в эскадрилью вчера дали – четыре «И-153» с моторами «М-62» и четырьмя «ШКАСами». Состояние среднее, оставшиеся техники ковыряются, завтра машины должны быть готовы. Короче, хреново все.

Какое-то время Олег сидел молча, потом ушел на край аэродрома, где можно было спокойно побыть в одиночестве и, присев на ствол поваленного дерева, тяжело задумался. Случилось то, чего он больше всего боялся, он потерял самых дорогих сейчас людей, своих боевых товарищей, надежный тыл и опору. В масштабах той огромной войны, которая грохотала сейчас от Баренцева до Черного моря, эта потеря была обыденностью, одной из многих трагедий, которые уже случились и еще больше которых случится в ближайшие годы. Но это была его личная потеря, усугубившаяся ее масштабом. Фактически из самых близких друзей остался Леша Бабочкин. Каха был хорошим товарищем, но таким близким другом еще не стал. С этим надо было что-то делать, но что? Просто уничтожать гитлеровцев? Он и так этим занимается, и неплохо, особенно если судить по их реакции. Забелин, да, Забелин! Нужно попытаться связаться с ним, чтобы попросить за Ларионова! Должны же быть нормальные трезвые люди, а не типы вроде Левы Кольского, которые понимают, что Игорь сделал все, чтобы обеспечить прикрытие. Но где они? Пока Северов столкнулся с другими. Ведь больше Ларионова не сделал бы никто, особенно если учесть, что ему прямо помешали организовать это прикрытие сколь-нибудь грамотно. И теперь эти люди будут его судить! А в том, что осудят, Северов не сомневался. Иначе могут спросить с них самих, запретивших маневрировать и иметь преимущество по высоте, приказавших тупо пугать немцев одним своим видом, фактом присутствия. Значит, надо связаться с Забелиным, попытаться через него облегчить участь Ларионова и узнать, что же все-таки произошло с Булочкиным и другими. Может, есть более достоверная и подробная информация.

Настроение у Северова было поганое, но он на удивление быстро уснул, сказалось напряжение последних дней. Наутро на аэродром привезли авиабомбы, Бабочкин получил приказ на нанесение бомбоштурмовых ударов по вражеским колоннам и скоплениям солдат и техники. Летать было недалеко, так что день обещал быть насыщенным.

За завтраком Олег обговорил с Алексеем и Кахой дальнейшие действия. Договорились не лезть на высоту, а подходить на малой. На бомбы поставить замедление, чтобы не попасть под свои осколки, работать с горизонтального полета и на малой высоте можно довольно точно, главное – быстро выйти из зоны поражения МЗА. Поэтому вывалить все с первого захода и уходить. В принципе бомбить можно и с пикирования, под свой винт бомбы не попадут, они находятся под крыльями вне его площади. Но это сложнее, поскольку никакого бомбового прицела нет и требуется набрать высоту, так что решили не рисковать.