Комэск

Олегу и Кахе пришлось сделать еще вылет на прикрытие наших войск, но, к счастью, противника они не встретили. Да и что всерьез можно сделать парой устаревших истребителей, если появится одна-две девятки бомберов под прикрытием двух пар «Мессеров»? До бомбардировщиков им даже добраться не дадут. Так что поболтались в воздухе до полного расходования топлива и ушли домой. До вечера просидели в кабинах в готовности № 1 к вылету, но приказа не было. Северов все время думал, как ему найти Забелина, но это было делом очень трудным. Тот не сидел все время в кабинете, так что быстро не получится. Самым разумным было позвонить дежурному и попросить передать информацию. Олег надеялся, что Забелин простит его за такое прямое обращение в столь трудное время по фактически личному вопросу. Хотя какому личному! Спасение одного из самых результативных летчиков-истребителей и успешных авиационных командиров Юго-Западного фронта вовсе не личное дело младшего лейтенанта Северова!

Несмотря на напряженное положение на фронте, на следующий день их не стали поднимать ни свет ни заря, а дали поспать до восьми часов. После неспешного завтрака объявили готовность № 2, но около одиннадцати часов пришел приказ выделить одного летчика для разведки на северном фланге обороны. Полетел, естественно, Северов.

Погода для разведки была довольно удачной, плотная облачность с нижней кромкой 300–500 метров. Встреча с вражескими истребителями была маловероятной, всегда можно уйти в облачность, но все говорило о том, что погода будет меняться.

Олег шел по нижней кромке облачности, высматривая мехколонны противника. Вражеских истребителей видно не было, как, впрочем, и искомых мехколонн. Впереди, если верить карте, скоро должен был появиться Иванков. Северов обратил внимание, что нижняя кромка облачности снизилась до двухсот-трехсот метров и, похоже, будет прижиматься к земле и дальше.

Посты ВНОС у немцев сработали неплохо. Когда Северов подошел к Иванкову, его встретил плотный зенитный огонь. «Чайка» закрутилась над городом, Северов высматривал танки и мотопехоту. Несколько близких разрывов шарахнули почти одновременно, самолет закувыркался в воздухе, но Олегу удалось восстановить управление, хотя биплан чуть не ткнулся в землю. Следующим шагом было уйти в облачность, чтобы не добили. Ситуация усугублялась приличной болтанкой. Самолет плохо слушался рулей, приборная доска была разбита, но компас был цел, поэтому Северов решил двадцать минут идти курсом 140, а там определиться по местности. Осторожно вынырнув из облачности через двадцать минут, Олег с удивлением не смог найти никаких знакомых ориентиров, причем нижняя кромка облачности была уже на высоте полутора сотен метров. Особую пикантность придал обстрел из зениток, что заставило снова уйти в облачность. «Чайка» медленно лезла вверх, болтанка была сильной, и Северову вновь пришлось бороться с управлением, не давая машине свалиться на крыло. Тем более что из-за неработающих приборов никакого представления о реальной скорости Олег не имел. К счастью, работал авиагоризонт, так что полет в облачности без потери ориентации в пространстве был возможен. Правда, стало понятно, что компас показывал направление в тридевятое царство, а теперь и вовсе вывалился от тряски. Так что каким курсом он летит, Северов не знал даже приблизительно. Олег вновь осторожно стал снижаться, борясь с управлением, но показавшаяся наконец земля никаких ориентиров, позволяющих определиться на местности, не давала. Внизу показалась дорога, и Северов решил попробовать лететь вдоль нее до населенного пункта, может, удастся понять, где он находится. А если там наши (красный флаг на административном здании), можно сесть и просто спросить.

Показавшаяся на дороге небольшая колонна была явно немецкой и азартно лупила по многострадальной «Чайке» из всех стволов. Несколько пуль пробарабанили по обшивке. Углубиться настолько в нашу оборону за столь короткий срок немцы не могли, да и Днепр форсировать – задача не из простых. Значит, он ушел в глубь вражеской территории. Так что куда лететь, было уже все равно, он даже примерно не представлял, где теперь находится. Можно было лишь предположить, что ушел не на юг и не на запад, скорее всего на север, северо-запад. Дело в том, что под крылом появился лес, причем довольно густой и большой. Северов посчитал, что он может находиться уже в Белоруссии. А это не очень хорошо. Клин немецкого наступления стремился к Москве, по состоянию на 15 августа они должны быть уже далеко на восток за Смоленском, т. е. он в глубоком немецком тылу! Правда, в районе Жлобина примерно в это время шло контрнаступление силами 21-й армии, но сам-то он где? Пока это все просто рассуждения.