Кометы Оорта

По дороге обратно в общежитие и Йе, и Деккера окружали небольшие группки студентов. Что особенно радовало Деккера так это то, что Вен Купферфельд была одной из тех, кто присоединился к нему. А меньше удовольствия доставляло ему то, что с ними потащился и Джей-Джон Бельстер, но к счастью, долго так не продлилось. Большая часть студентов повернула в сторону гимнастического зала. Бельстер помедлил, взглянул на Вен Купферфельд и, махнув рукой, тоже проследовал к гимнастическому залу. Что оставило Деккера и Вен Купферфельд наедине.

— Ну вот, мы и одни, — сказал Деккер.

— Самое время, — тепло отозвалась Вен. — Мы не спешили с разговором, который пообещали друг другу. Тяжелые были пара месяцев, правда?

— А я и не думал, что они могут быть тяжелыми для того, кто неизменно держит пальму первенства в классе.

Вен усмехнулась.

— Думаю, мне по большей части везет, — скромно сказала она. — Но во всяком случае, все идет к тому, что я останусь с вами на следующий модуль. Как и ты, Де Во. То, что ты делал на практическом занятии, — это просто фантастика.

Он попытался отмахнуться от похвал, но жест этот был не совсем искренним. Кому как не ему знать, сколь хорошо он поработал.

Потом Вен раздумчиво поглядела на него.

— Скажи мне кое-что. Ты женат?

Деккер был совершенно ошарашен, но ответ дал ей честный.

— Нет. Как-то не случилось.

— Понятно, — ответила Вен. — Так почему бы нам не выпить пива или чего-нибудь еще?

Это действительно было что-то еще, но определенно не пиво.

И было это не в студенческой столовой. У Вен была машина — личный автомобиль! — припаркованная у ограды академии, что разъясняло вопрос, постоянно висевший в сознании Деккера. Причиной, почему он почти не видел ее по вечерам в общежитии, было то, что она в нем не жила. Она поехала вниз по склону горы, показав какую-то карточку охраннику у периметра, который просто махнул им проезжать.

Остановились они на автостоянке возле группы зданий, которых Деккер до тех пор никогда не видел.

— Что это? — осведомился он, оглядываясь по сторонам.

— Говорят, раньше тут была горнолыжная база, пока проект не занял весь холм. Вон там до сих пор видны башни подъемника, — она махнула в сторону цепочки металлических вышек, поднимавшиеся в гору, хотя провода и сиденья с них давно уже исчезли. — Здесь я и живу.

А жила она в квартире, окнами выходившей на склон холма и далекий Денвер. Из окна открывался восхитительный вид.

— Будь как дома, — сказала она, исчезая в другой комнате.

Ее квартира была вдвое больше жилища семьи Де Во, не крохотной каморки, в которую переехала его овдовевшая мать, когда ее сын отправился на Землю, но просторных двухкомнатных апартаментов, в которых вырос Деккер.

— Это то, что они называли «кондо». Мне подарил его дед, — сказала Вен.

Комбинезон она сменила на юбку и свободную блузу и выглядела как никогда хорошенькой. Указывая на полку, она сказала:

— Это — его портрет.

Полка оказалась гораздо интереснее деда, поскольку помещалась она над самым настоящим камином, местом, где горючие материалы можно сжигать внутри самого дома! Но когда он всмотрелся в картину, то был крайне удивлен.

— А почему он в таком странном костюме? — спросил марсианин.

Девушка собиралась подать ему напиток, но остановилась на полпути, как будто размышляя, а действительно ли ему место в этой комнате. Потом она снизошла:

— Мой дед был генералом, — сказала она. — Это его мундир.

— Мундир, — повторил Деккер, пробуя напиток.

Половина его сознания билась над разгадкой проблемы, почему «мундир» должен быть столь вычурным, половина оценивала вкус незнакомого ликера, последний был полон оттенков: дымчатых, глубоких и сладких.

— Все люди в армии носят мундиры, Деккер. Таким образом они показывают, что они солдаты. Конечно, больше ничего подобного не делается. Дедушка оказался не у дел в последние тридцать лет своей жизни, с тех пор как они разделались со всеми армиями. У него было полно времени, он возил меня повсюду.

— Это он возил тебя в Африку? — с любопытством спросил Деккер.

Она помедлила.

— Ну, один раз он. Во всяком случае, в первый раз. Мой отец был никчемным человеком, но мне все восполнил дедушка Джим. Он возил меня в разные страны, — Вен с нежностью поправила портрет. — Но в Африке было лучше всего.

Казалось, ей хотелось, — чтобы он спросил почему, поэтому так он и сделал. Вен в ответ улыбнулась заговорщицкой улыбкой.

— Не думаю, что мы достаточно хорошо знакомы, чтобы я рассказала тебе об этом сейчас. Ты голоден?

И когда Деккер признался, что да, Вен сказала:

— Тогда помоги мне.

У этой женщины не только жилого пространства было больше, чем хватило бы на две семьи, и еды в холодильнике хватило бы на шестерых, но и на стол она поставила ее почти для такого же числа человек.

— Обычно я ем здесь, — сказала она, как будто Деккер об это еще не догадался. — Тебя это устроит?

Ухмыльнувшись, Деккер кивнул и принялся за сандвич — это была свинина с маслом и перцем и ягодным вином, чтобы промочить горло.

— Марсианская еда, так ведь? Я думала, тебе понравится.