Коми народные сказки

Седун опять отвел коня в чащу и домой воротился.

А той стороной правил царь, у него было три дочери: Марья, Василиса и Марпида. Царевны подросли, стали выбирать женихов. Царь дал девушкам шелковые платки. У одной красивый, синий, у другой — желтый, еще красивее, а у самой младшей, Марпиды-царевны, самый красивый, ярко-красный — горит как огонь. Ну, наутро повесили на крыше терема синий платок старшей дочери.

— Кто, — говорят, — его достанет, тот будет женихом царевны.

Эта весть по всему царству летит. Со всех сторон люди конные и пешие собираются.

Василий и Федор, оба холостые, тоже отправились доставать платок. Стал Седун просить:

— Братцы, не возьмете ли и меня с собой? Пусть вы не купили мне ни красной рубашки, ни сафьяновых сапог, я в старом пойду.

Братья только смеются.

— Молчи, дурак, куда ты пойдешь, сиди на печи.

Потом запрягли худенькую клячу, сели в сани и уехали. Братья уехали к царевне, а Седун пополз к лесному ручью. Кликнул он первого коня. Затряслась земля, прибежал конь. Седун, как велел ему отец, влез в конское ухо. В одном ухе парился-мылся, во втором одевался-обувался и вышел раскрасавцем.

Вскочил на гнедого коня и поскакал.

Перегнал он братьев: недалеко они отъехали. Загляделись они на доброго молодца, да разглядеть не успели. А Седун уже далеко впереди. Подлетел он к царскому терему на коне, выше кровли подпрыгнул, чуть-чуть синий платок не достал, и на царевну через окошечко глянул:

— Не та! — говорит.

Люди вокруг удивляются на молодца. Никто не знает, кто он и откуда.

— Смотри, — говорят, — мог бы взять платок, а не берет.

Седун вернулся домой, а братья все еще едут. Наконец, добрались. А Седун уже на печи сидит. Лицо платком завязал, одежду спрятал, а коня к ручью угнал.

— Ну, братья, что слышали, что видели возле терема? — спрашивает Седун у братьев.

— Ничего не видели, — говорят они. — Только видели красавца на коне, он на царевну поглядел, а платка не взял. Синий платок схватил заморский королевич.

Назавтра средняя дочь подняла над теремом свой желтый платок. Василий с Федором опять говорят:

— Сходим и мы, может, сегодня платок достанем. Седун опять стал проситься: «Возьмите меня!» Братья посмеялись:

— Молчи, куда ты пойдешь, лежи на печи, знай. Потом запрягли свою клячу и поехали. А Седун слез с печи, пошел в дубраву, кликнул другого коня, серого. В одно ухо влез. Мылся-парился, в другом одевался-обувался, силы набрался. Теперь он стал не только раскрасавцем, но и силачом-молодцом. Вскочил на коня и помчался. Вскоре он перегнал братьев и домчался до златоверхого терема, разогнал коня, подскочил к самому окошку, где царевна сидела. Поглядел на нее:

— Не та, — говорит.

И не взял желтого платка. Люди удивляются:

— Вот какой, мог взять платок и не взял!

Платок схватил какой-то князь. Вернулся Седун домой, коня угнал к ручью, одежду спрятал, лицо завязал. Ни о чем братья не догадались.

На третий день красный платок над теремом подняла Марпида-царевна, младшая сестра. Люди собрались со всего царства, все желали достать платок красавицы-царевны.

Братья говорят:

— Сходим и мы, может, сегодня достанем.

Седун опять просится:

— Сегодня уж не останусь, тоже пойду.

Вышел и первым сел в сани. Братья посмеялись, поругали его, но он не вылез из саней.

— Ну ладно, — согласились братья.

Довезли Седуна до ручья и выкинули его из саней. Смеялись, смеялись до упаду и уехали, а Седун остался.

— Ну, — говорит Седун, — и то хорошо, что до ручья довезли.

Кликнул он третьего коня, вороного, златогривого. Прибежал конь-огонь. Седун в одно ухо влез, попарился-помылся, в другом оделся-обулся. Он уже был красавцем и силачом, а теперь ума-разума набрался. Вскочил на коня и полетел, перегнал братьев, толкнул их сани, Василий и Федор на снег вывалились.

— Никак, — говорят, — зимой гром прогремел.

Примчался Седун к царскому терему. Разогнал коня, тот подскочил выше терема, потом уж опустился, глянул Седун в окно на царевну и закричал:

— Та, та самая, — и схватил красный платок Марпиды.

— Ой, ловите, ловите, — кричат люди. — Кто это такой? Платок схватил.

А как поймаешь Седуна! Над головами людей летят конь и всадник! На обратном пути Седун опять обогнал братьев. Когда же вернулись и они, Седун уже на печи, лицо завязано. Конь в лесу.

— Завтра, Седун, вместе поедем к царю, — говорят братья.

— Ну, — отвечает Седун, — и меня что ли приглашали?

— Завтра, — смеются братья, — все должны придти, и даже слепые и безногие со всего царства. Царские дочери будут искать в толпе своих женихов.

— Ладно, пойду, — молвил Седун. — А вы мне скажите, что с вами сегодня приключилось.

Заохали братья.

— Эх, — отвечают. — Зимой гром гремучий прогремел, нас с розвальней скинул.

— Сидели бы дома, как я, лучше б было.

Ну, переночевали они, утром на рассвете Федор проснулся: «Что это, думает, такое, горит что ли? Не пожар ли в избе?»

А это кончик красного платка высунулся из-за пазухи Седуна.

Седун скорей обратно сунул кончик алого платка, братья встали, видят, что пожара нет, пламени нет.

Как совсем рассвело, Федор и Василий запрягли клячу, взяли с собой Седуна и вместе поехали к царю.