Комики мирового экрана

Любопытно, что в эти годы он снимается значительно реже: в 1959 — восемь фильмов, в 1960 — три, в 1961 — тоже три, в 1962 — два, в 1963 — снова три. Обычно такое снижение «продукции на душу актера» говорит о падении популярности, но в данном случае это не так. Сорди получил наконец возможность выбирать, и он выбирает. Любопытно и то, что он снимается теперь у режиссеров куда более высокого класса, чем прежде: имена Эдуардо Де Филиппо, Нанни Лоя, Луиджи Дзампы, Франческо Рози, Витторио Де Сики, Дино Ризи, Луиджи Коменчини, Марио Моничелли, Элио Петри говорят сами за себя. Но самое любопытное, что фильмы 1959—1963 годов, словно так было задумано в некоем репертуарном плане, выстраиваются в непрерывную и последовательную биографию героя Сорди от минувшей войны по день сегодняшний. И пусть это случайность, в ней есть свой смысл: кинематографисты Италии пытаются проследить и осмыслить истоки социального типа, вышедшего на авансцену итальянского общества. И выясняют, что этот тип существовал и раньше. В жизни, не в искусстве. И только когда снизошло на землю Италии «экономическое чудо», когда зарозовели на горизонте зыбкие кисельные берега неожиданного и непрочного бума, он стал предметом искусства. И именно Сорди принадлежит заслуга создания нового национального жанра в итальянском кино — жанра трагикомедии.

ЛЕТАЮЩЕЕ БЛЮДЦЕ

ВСЕ ПО ДОМАМ

Мы видели почти все лучшие картины Сорди: и «Все по домам», и «Журналист из Рима», и «Бум», и «Учитель из Виджевано». Быть может, лишь «Великая война» да «Страшный суд» Де Сики остались вне досягаемости нашего проката. Но и того, что было, — достаточно. ...На первый взгляд это казалось едва ли не кощунством: комедия о войне, национальная трагедия в кривом зеркале. И тут не помогала память о том, что уже была в кино Бабетта, гулявшая по войне, что был и мистер Питкин, развлекавшийся в тылу врага. Там все было ясно — не то оперетта, не то водевиль, во всяком случае, нечто чрезвычайно условное и к суровой реальности отношения не имеющее. Но здесь, в фильме Коменчини «Все по домам»!.. Удивительная достоверность обстановки, событий, героя и — балаган. Откровенный, не стесняющийся своей откровенности. И потому реалистичный. Оказалось, можно и так. Потому что была своя правда в таком взгляде на войну — как на страшную, вопиющую бессмыслицу, когда непонятно, кто и в кого стреляет, когда вчерашние враги становятся друзья-ми, а вчерашние союзники — жестокими противниками. Быть может, в этой ситуации человек большего социального опыта и разобрался бы (ведь находят же сразу свое место среди партизан и неназванный капитан, и солдат Кодегато, и Форначари). Герой Сорди разобраться не может. Разуверившись в невообразимой мешанине демагогии и экзальтации, он выбирает единственно доступный ему путь — спасение собственной шкуры.

Сорди не переоценивает своего героя. Он понимает, что лейтенант Инноченци скорее жертва обстоятельств, чем их активный участник, что его выход из войны — это, так сказать, антифашизм эгоиста. Ибо Альберто Инноченци воспринимает жизнь по самым первоначальным вкусовым ощущениям: сладко — горько, жарко — холодно, приятно—противно. Он спасает жизнь и чувствует свою правоту, хотя порой его несколько беспокоят те, кто зачем-то ввязывается в бой с фашизмом, который и без того рушится. Но это беспокойство ничего не меняет. И потому столь натянутым, продиктованным одними лишь благородными намерениями авторов кажется героический финал фильма «Все по домам»: Альберто, расстреливающий нацистов из пулемета. Слов нет, это очень эффектно, но, если бы выжившему Инноченци привелось увидеть себя на экране, он несомненно развеселился бы — уж слишком это не в его характере, не в его биографии, о которой с таким сарказмом рассказали нам другие итальянские режиссеры, например, Дино Ризи в фильме «Журналист ив Рима».

ВСЕ ПО ДОМАМ