Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

Столкнувшись с нехваткой квалифицированного «пролетарского» персонала (кадров), программа указала, что новое государство должно было сочетать временную политику привлечения бывших буржуазных государственных служащих с долгосрочной политикой подготовки социалистических управленцев через собственную, организованную коммунистами образовательную систему. Программа защищала использование «организационных навыков» определенной части буржуазии, бывших военных офицеров и правительственной бюрократии, но только после подавления сопротивления этих классов. Также была упомянута «техническая интеллигенция», которая, хотя и воспитана в буржуазной традиции, должна быть частично завоевана и использована в работе по социалистическому строительству. Нужно было поощрять любые сочувствующие и нейтрализованные элементы среди интеллигенции, подвергнув эти элементы идеологическому влиянию пролетариата, то есть коммунистической партии³.

Благодаря долгосрочной программе подготовки, основанной на монополии образования, коммунистическое государство могло с нетерпением дожидаться того времени, когда необходимость в кадрах будет пополняться специалистами – выходцами из рабочих, крестьян и других «тружеников». «Только тогда, когда пролетариат [коммунистическая партия] будет способен выбирать для назначения на «ключевые посты» социалистического строительства свой авангард, только тогда будут реализованы гарантии победоносного социалистического строительства... а также гарантия против бюрократического разложения и классового вырождения»⁴.

В материалах Коминтерна также ничего не говорится о системе правосудия и о законодательстве. Можно с уверенностью предположить, что в основе новой системы должны были лежать принципы марксизма-ленинизма. Для охраны государства и поддержания внутреннего порядка все оружие должно быть сконцентрировано в руках пролетариата⁵. Красная гвардия, созданная в первые дни вооруженного восстания, должна позднее быть трансформирована в Красную армию, которая должна была стать регулярной армией и больше не являться неофициальной народной милицией⁶. Только тогда, когда коммунисты захватили бы власть в некоторых капиталистических государствах и опасность капиталистической интервенции была бы значительно снижена, тогда это позволило бы заменить регулярную армию «народной» милицией. Но какова бы ни была природа вооруженных сил, эти силы должны были носить классовый характер и должны были исключить из своих рядов любых представителей бывших эксплуататорских классов⁷.

Как мы знаем, одной из характерных особенностей социалистического этапа было временное сосуществование классов после захвата власти. Пока есть классы, классовая борьба тоже будет существовать, даже в период пролетарской диктатуры. «Эксплуататоры» и другие «враги народа» должны были быть незамедлительно лишены политических прав⁸. Безжалостная война должна была вестись диктатурой против «последовательных врагов рабочего класса», среди которых были названы крупная буржуазия, землевладельцы и та часть чиновничьего корпуса и правительственной бюрократии, которая оставалась лояльной по отношению к прежним правящим классам⁹. По-видимому, перед группами, классифицированными как «враги народа», стоял выбор: либо они должны быть истреблены, либо они должны были принять новый порядок.

Что касается политических привилегий, которые будут получены различными классами, ясным представляется следующее: политическая власть и руководство будут сосредоточены в руках авангарда пролетариата, то есть коммунистической партии (авангарда пролетарской диктатуры); при захвате власти политические привилегии предоставлялись пролетариату, так же как и его союзникам и «нейтральным» группам (получателям пролетарской демократии); и поражение в политических правах классовых врагов (жертв пролетарской диктатуры и неполучателей пролетарской демократии).

Согласно программе Коминтерна, главенствующее положение, которое теория марксизма отводила пролетариату в новую эпоху, должно было поддерживаться, в случае необходимости, путем предоставления пролетариату множества «временных преимуществ»¹⁰. По-видимому, количественное превосходство пролетариата в советах могло бы быть одним из таких преимуществ¹¹. Но, как далее говорится в программе, пролетариат должен был использовать свое особое положение не для того, чтобы поддерживать и поощрять узкие интересы класса, но для объединения других категорий «тружеников» во имя общей цели стирания всех классовых различий¹².

Более ясная картина политических отношений между пролетариатом и другими социальными группами, после установления диктатуры пролетариата, была нарисована Мануильским в двух докладах: с первым он выступил на VI конгрессе Коминтерна и со вторым на VII. В обоих случаях Мануильский выступил главным докладчиком по положению в СССР¹³.