Комиссар госбезопасности

Минут через пятнадцать, когда военком с помощником отпустили очередного добровольца, поздравив с зачислением, дверь открылась и в кабинет вошел Трибой. Был он в будёновке со звездой, в длинной кавалерийской шинели и с маузером через плечо.

— Где тут ваш боец? — пожал военным руки.

— Вон он, сидит у окна.

Обернулся, сделал два шага туда.

— Судоплатов? Паша? — широко открыл глаза.

— Я, товарищ комиссар, — встав, заулыбался мальчишка.

— Живой! — тряхнув, обнял за плечи. — Это, товарищи, — оглянулся назад, — можно сказать, геройский парень. Ну, рассказывай, — присел рядом, — как тут оказался?

И Пашка коротко рассказал всё, что с ним случилось.

— Да, досталось тебе, — нахмурился Трибой. — А меня в том бою под Карнауховскими хуторами ранило, вынесли ребята. Два месяца провалялся в госпитале, а потом направили комиссаром в новую часть, она рядом в казармах.

— О Рябошапке ничего не слыхали? — спросил с надеждой Пашка.

— Ничего, вздохнул Трибой. — Думаю, погиб Семён. Хороший был пулемётчик. Значит так, Смирнов, — подошел к столу. — Выписывай парню направление к нам. Он — достойное пополнение.

— Варя, — повернул голову военком к девушке.

Та вставила в машинку бумагу и застучала по клавишам.

— Готово, — через минуту протянула военкому. Тот взял, пробежал глазами и, хукнув на стоящую рядом в коробке печать, сделал на справке гербовый оттиск.

— Держи, Павел. Поздравляю, — протянул мальчишке. — Теперь ты боец 123-й стрелковой бригады 41-й дивизии 14-й Красной Армии.

Аккуратно свернув документ, Пашка спрятал его в карман фуфайки. Простившись с работниками военкомата, они с Трибоем покинули кабинет.

— В последнем полку кем служил? — спросил тот по дороге.

— Связистом при штабе, там освоил радиотелеграф.

— Растёшь, Паша, молодец, — потрепал его по плечу комиссар.

Миновав КПП с часовым, прошли по мощённому булыжником плацу между казарм, к отдельно стоявшему зданию. Там находился штаб. Поднялись на второй этаж, Трибой вызвал к себе начальника роты связи.

— По вашему приказанию прибыл, — козырнул средних лет подтянутый командир.

— Знакомься, Корнев, — представил Пашку комиссар. — Твой новый боец — Судоплатов.

— Что-то больно молодой, — недоверчиво оглядел тот мальчишку.

— Молодой, но уже воевал пулемётчиком на тачанке, а ещё знает телеграф.

— Точно знаешь?

— Угу, — кивнул Пашка.

— На каком аппарате работал?

— «Морзе», умею и на «Бодо».

— Вопросов больше нет, — удивлённо сказал ротный.

— Тогда забирай парня, вымой в бане и обмундируй, а потом доложишь.

— Слушаюсь, товарищ комиссар. Так, Судоплатов, пошли со мною.

Выйдя из штаба, они направились к одной из казарм, на первом этаже которой жили связисты. Там Корнев вызвал к себе старшину роты, вместе с которым Пашка отправился на вещевой склад, а оттуда, получив обмундирование, в баню.

Спустя час, розовый, в новом английском х/б цвета хаки и таких же бутсах[22], он стоял перед ротным.

— Значит так, — оглядел его командир. — Телеграфистов у меня два, будешь резервным, основная служба — на линии.

Так Пашка стал линейным надсмотрщиком[23]. Бойцы роты приняли мальчишку доброжелательно, отделенный выделил койку на втором ярусе и карабин из оружейки. Теперь в его обязанности, как и у других бойцов, входило обслуживание средств связи между бригадой и её полками, прокладка телефонных линий и их ремонт. Приходилось часто выезжать на места, служба была интересной.

В Одессе дивизия не задержалась и спустя месяц выдвинулась в Бессарабию[24]. За сутки до этого Пашка, отпросившись у ротного, навестил в катакомбах ребят, доставив фунт сахара, осьмушку чая, два фунта пшена и бутылку льняного масла. Их купил на своё первое денежное довольствие, составлявшее триста рублей в советских дензнаках. Задерживаться долго не стал, передал гостинцы и сказал:

— Прощевайте, хлопцы, не поминайте лихом.

Потом были бои на Днестре с бандами петлюровского атамана Юрка Тютюнника, наступления в районе Волочиск — Кременец — Каменец-Подольский, форсирование рек Збруч, Серет и Золотая Липа, освобождение городов Чертков, Галич и Рогатин.

Глава 3. От Особого отдела до республиканского ГПУ [25]

— Так, Судоплатов, зашифруешь этот документ, — протянул начальник Пашке грифованную[26] бумагу, — и передашь телеграфом в штаб армии.

— Слушаюсь, — Павел взял его в руки и вышел из кабинета.

Шёл август двадцать первого, Судоплатов служил в секретной части Особого отдела ВЧК 44-й Киевской советской дивизии. Туда была влита отведенная из Бессарабии бригада.

В контрразведку попал случайно.

Дивизия зачищала Киевскую и прилегающие к ней области от националистических банд, самой крупной из которых, численностью в девятьсот сабель, была банда атамана Струка. Он громил советские учреждения и небольшие местечки, захватывал речные пароходы, курсирующие по Днепру, зверски уничтожая захваченных пассажиров — коммунистов, красноармейцев и евреев.