Комитет-1991

– Центр поручал нам сообщать определенную информацию приезжающим к нам иностранцам. Устанавливать доверительные связи. Что такое направленная информация? Например, прилетает к нам делегация из ФРГ, представители крупнейших компаний. Задание Центра: доведите до них информацию, что американцы за их спиной пытаются договориться с Советским Союзом о поставках своего оборудования. Сказать это надо на высоком уровне. Но как бы случайно, что называется, проболтался в неофициальной обстановке…

Высокого уровня человек в Тюмени был один – Виктор Степанович Черномырдин. В 1983 году он был назначен заместителем министра газовой промышленности и одновременно начальником Всесоюзного промышленного объединения «Тюменьгазпром». Иваненко пришел к нему:

– Виктор Степанович, вот три тезиса. Вы можете в неофициальной обстановке, когда сядете коньяк пить с немцами, как бы проговориться про это дело?

Виктор Степанович согласился:

– Какой разговор, оставляй бумагу.

На всякий случай эти же тезисы Иваненко отдал и переводчику:

– Виктора Степановича иногда трудно понять. Так что ты переведи именно так.

Все прошло без сучка без задоринки. Виктор Степанович начал разговор, а переводчик четко изложил немцам: американцы за вашей спиной пытаются свои агрегаты поставлять… Считается, что это ускорило поставку немецкого оборудования. Европейские страны высказались за ускоренное строительство газопровода и обещали выделить Советскому Союзу дешевые кредиты.

Иваненко попал в список на выдвижение. Ему позвонили из управления кадров:

– Вы приглашаетесь в Москву на собеседование в связи с возможным назначением старшим инспектором в Инспекторское управление.

Я спросил Виктора Валентиновича:

– Не сомневались, стоит ли перебираться в столицу?

– Нет, в Москву я уже давно настроился ехать. Если собираешься расти, то на одном месте ничего не добьешься. Надо менять места службы. В Центре поработать, потом снова куда-то поехать.

– Долго собирались? Вы ведь в Тюмени полжизни провели.

– Чемодан собрал, сел в поезд и поехал. 10 марта 1986 года меня в Москве встретили ребята. Поселили в гостинице «Пекин». Потом перебрался в общежитие Института нефти и газа имени И. М. Губкина. Через семь месяцев получил квартиру на Юго-Западе. Перевез жену, Людмилу Ивановну, и детей. У нас три дочки – Светлана, Марина, Надежда. Года три, честно говоря, я привыкал к Москве. Но помогла тюменская диаспора. Нефтяники и газовики, переведенные в столицу. У нас была традиция собираться. По воскресеньям в восемь утра ездили в Донские бани на улицу Орджоникидзе. А там друзья. Рэм Иванович Вяхирев приезжал, и другие будущие руководители Газпрома. Они же все из Тюмени или Оренбурга. Поддерживали друг друга, как могли. Ну, плюс, конечно, работа спорилась. Появилась уверенность – с тобой считаются, тебя слушают, вызывают к высокому начальству. Года через три Москва стала родной.

Повседневная жизнь чекиста

Здание комитета госбезопасности – в самом центре Москвы. Множество людей каждый день проходило мимо комплекса зданий КГБ. И почти все задумывались над тем, что происходит в этих стенах.

– Вы сидели на Лубянке, рядом Кремль. Какое будущее вы себе рисовали, прикрыв глаза? Видели себя председателем КГБ? – спросил я Иваненко.

– Так высоко я не возносился. Предел мечтаний – поработать старшим инспектором и уехать в какой-нибудь территориальный орган начальником. К этому нас и готовили. Наберешься опыта и поедешь в Челябинск, в Оренбург, еще куда-то, будешь новым коллективом руководить.

– А вы не боялись нового коллектива, нового города? Только привык, обосновался, обустроился, все тут знаешь…

– Я легок на подъем. Жизнь приучила. Долго на одном месте не работал. Нижневартовск многому научил. Самостоятельная работа. Сам все решаешь – посоветоваться не с кем.

– Какой была атмосфера в комитете, настроения? Все сухо, строго, по-военному?

– Степень раскованности менялась. Когда я пришел, еще служило значительное число чекистов фронтового поколения, которые начинали под руководством Лаврентия Павловича. При них не дай бог сказать что-то в адрес высшего руководства. От них исходили указания, от которых смех брал: повысить, усилить, как мы говорили, «взмощнить»! Постепенно их сменяли молодые люди, которые приносили с собой дух – не свободы, а критичности, иронии. В начале восьмидесятых собирались молодые чекисты, скажем, на соревнованиях по волейболу и без боязни рассказывали политические анекдоты, в том числе и о Брежневе. Все от души смеялись. Никто не закладывал, не стучал. Это показатель. Не случайно к переломному моменту, когда встал вопрос о смене общественного строя, не кинулись органы КГБ с оружием в руках защищать партию.

– Вы утром приходите на работу, садитесь за стол. И что делаете дальше – читаете газету «Правда»? Служебную сводку? С чего день начинается?