Комитет 300. Полная версия

Вот почему, как мы обнаружим, большая часть недвижимости на Манхэттене принадлежит членам Комитета 300, как было ещё с тех времён, когда большие участки земли на этом острове начал скупать Астор. Используя право доступа к документам, закрытым для тех, кто не входит в британскую разведку, я обнаружил, что Астор долгое время был ценным агентом МИ-6 в США. Тот факт, что он финансировал Аарона Бёрра, убившего Александра Гамильтона, не позволяет в этом сомневаться.

Сын Джона Джэкоба Астора, Уолдорф Астор, был удостоен дополнительной чести стать членом «Королевского института международных отношений» (КИМО) — организации, через которую Комитет 300 управляет всеми аспектами нашей жизни в США. По совету Джеймса Варбурга семья Астор выбрала Оуэна Латтимора, чтобы восстановить свою связь с опиумной торговлей, которую он осуществлял через финансируемый Лаурой Спелман «Институт тихоокеанских отношений» (ИТО). Банки Нью-Йорка предоставили институту почти миллион долларов денежной помощи. Джон Джэкоб Астор назначил Джеймса Варбурга контролировать эти инвестиции в ИТО. Номинальным «спонсором» ИТО являлся Маркус Раскин.

Именно ИТО осуществлял контроль над вхождением Китая в торговлю опиумом в качестве равноправного партнёра, а не просто получателя. Именно ИТО проложил дорогу для нападения японцев на Перл-Харбор. Но его попытки превратить японцев в опиумных наркоманов (что уже делали сто лет назад англичане) потерпели полный провал.

К концу столетия олигархические плутократы Великобритании выглядели как разжиревшие стервятники на равнине Серенгети во время ежегодных миграций антилоп гну. Их доходы от торговли опиумом в Китае на несколько миллиардов долларов превышали доходы Дэвида Рокфеллера. Исторические документы Индиа-Хаус, которые были мне предоставлены в Британском музее, а также другие источники, практически не позволяют в этом сомневаться.

К 1905 году китайское правительство, глубоко обеспокоенное увеличившимся числом курильщиков опиума в Китае, пыталось получить помощь от международного сообщества. Великобритания притворилась, что хочет сотрудничать, но ничего не сделала в отношении соблюдения протоколов 1905 года, которые она подписала. Позднее правительство Её Величества открыто заняло прямо противоположную позицию, показав Китаю, что ему лучше присоединиться к опиумному бизнесу, чем пытаться покончить с ним.

Даже на Гаагской конвенции, которая должна была проходить в атмосфере строжайшего соблюдения правил этикета, англичане насмехались над китайской делегацией. Другие делегаты конвенции договорились о том, что Британия должна строго соблюдать подписанные ею протоколы, что значительно уменьшило бы количество опиума, продаваемого в Китае и в других местах. Британцы, поддерживая это на словах, на самом деле не имели намерения прекращать свою торговлю человеческим горем, которая включала в себя и так называемую «свиную торговлю»[70] — вывоз в США и в зону Карибского бассейна дешёвой рабочей силы, которой являлись «кули», сделавшие возможным появление железнодорожной династии Гарриманов.

Когда через два года после Гаагской конвенции японский делегат предоставил доказательства того, что торговля опиумом не только не уменьшилась, но напротив возросла, представитель Её Величества на Пятой Гаагской конвенции предъявил статистические данные, которые свидетельствовали об обратном. Британский делегат поставил всё с ног на голову, представив очень сильные аргументы в пользу легализации торговли опиумом, которая привела бы к ликвидации так называемого «чёрного рынка». От лица правительства Её Величества он предположил, что в этом случае японское правительство получит монополию и полный контроль над опиумной торговлей.

Точно такой же аргумент выдвинули на Конгрессе подставные лица Бронфмана и других крупных наркодельцов: надо предоставить правительству США монополию в данной сфере, и тогда можно будет сэкономить миллионы долларов, которые идут на мнимую войну с наркотиками. Семья Бронфманов вела торговлю спиртными напитками из Канады в период «сухого закона», а затем использовала ту же цепочку агентов для осуществления поставок героина, кокаина и марихуаны.

В период с 1791 по 1894 год количество разрешённых опиумных притонов в «Шанхайской многонациональной колонии» возросло с 87 до 663. В Кантоне было около трёх тысяч курилен опиума. Каждый «кули» выкуривал по 30 трубок опиума в день. Стоит заметить, что до того как ОИК и БОИК прибыли в Китай, опиум использовался главным образом в качестве лекарства. До того момента, как я уже говорил, китайцы, употреблявшие опиум, не знали, что его можно «курить».