Комьюнити

В салоне было зябко, пахло табаком, заваливало на спину, давил низкий потолок, колени упирались. Глеб сидел сжавшись и почему-то вспоминал, как они уходили из ресторана в «Балчуге»… Орли встала, и официант отодвинул ей стул, Гермес уже стоял и прятал в бумажник пластиковую карточку, а Глеб ещё не поднялся и салфеткой вытирал пальцы, намокшие от помидорного сока. В это время он и услышал…

— Ты за мной пришёл? — впроброс спросил Гермес.

— Не за тобой, но к тебе, — ответил глухой голос.

Голос был мужской, но будто собачий… К кому там, в «Балчуге», обращался Гермес? Кто ему ответил? Официант?.. Потом этот эпизод выскочил у Глеба из головы, а сейчас вот, в «жигулях», вспомнился…

Глеб смотрел на Орли. По лицу Орли бежали огни Москвы. Какая красивая молоденькая женщина… Такой профиль, кудри, смеющиеся глаза, чёрно-красные развратные губы… Сколько это стоит?..

Глеб развернулся к Орли и вдруг начал молча хватать её за грудь, тискать, всовывать ладонь между ляжек. Орли не возражала, не противилась. Она закрыла глаза и понимающе улыбалась: мужчина проверял, всё ли на месте, верный ли выбор он сделал?

Глеб ещё держался возле подъезда, держался в лифте, но душа сорвалась, когда он вошёл в квартиру. Здесь было тепло и тихо, пахло кожей и кофе. В тёмном панорамном окне вдали горела диадема МГУ — светящийся и волшебный уолт-диснеевский замок. Больше Глебу не видеть этой перспективы… Не разуваясь, не включая люстру или бра, Глеб прошёл в комнату и опустился в кресло возле окна.

Он долгие годы пробивался к этому статусу… Чтобы стать боссом, иметь красивый автомобиль и красивую одежду, красивое жильё с красивым видом на московскую достопримечательность… А теперь у него не будет модной и стильной работы, не будет денег, не будет квартиры… Ежедневно трахать Орли — достойная ли компенсация за такие потери? Как же так случилось? Как его угораздило поссориться с Гермесом: плюнуть в руку дающего, обрубить сук, на котором сидел!..

— Глебушка, не расстраивайся, — сзади тихо попросила Орли. — Ты ведь не знаешь, что в этой жизни лучше, что хуже… Только бог знает.

— И ещё ты с ним на пару, ага?

— Не известно, что будет с «ДиКСи», когда начнутся эти реформы… Не известно, какую бы работу тебе там дал Гермес…

Орли сзади положила руки Глебу на плечи, будто хотела сделать лёгкий и нежный массаж, размять Глебу напряжённые мышцы, но Глеб сидел как деревянный: не оглянулся, не расслабился.

— Гермес и так хотел тебя выгнать, видно же, — сказала Орли. — Ни я, ни чума тут ни при чём… Изменяется положение фирмы, и Гермесу нужен новый персонал. Не важно, что произошло там, в ресторане. И без этого Гермес мог уволить тебя в любой миг. Если бы наша встреча прошла хорошо, это всё равно не было бы гарантией, что не тронут…

Орли уговаривала Глеба, почти заклинала. Но Глеб уже не хотел поддаваться её гипнозу. Один раз он уже пошёл у Орли на поводу — в «Балчуге», когда в глаза обвинил Гермеса, что тот — Король-Чума. О господи, какая глупость, какая нелепость!.. Какая, на хер, чума? Этими бреднями Орли забила ему голову, свихнула мозги! Он сам себе чума!

Орли загородила собою вид на МГУ, словно хотела, чтобы Глеб вырвался из наваждения. Глеб подумал, что сейчас за его душу ведут битву две силы, два искушения: женщина и город. Орли медленно встала перед Глебом на колени, точно для минета.

— Ты же в меня не поверил, — прошёптали чёрно-красные губы. — Я вижу это, Глебушка. Ты не поверил, что я — сильней и удачливей, чем Гермес. Я выгоднее! Я перспективнее! Я отниму «ДиКСи» у Гермеса!

— Как? — тоскующе спросил Глеб.

Ему показалось, что глаза Орли горят в темноте тёмным огнём.

— Если Гермес сгубил твоего отца ради того, чтобы завладеть компанией, он не отдаст тебе ничего. Ни крохи, ни капли. Ни по суду, ни по совести. Ни-че-го, Орлик! Тут без шансов!

— Ты не хочешь разобраться, Глебушка. Ты всего боишься.

Орли говорила с таким циничным превосходством, что Глеба едва не взорвало. Это он из своего кармана оплачивал Орли её чувство собственного достоинства, а его же и поучали через губу.

— А ты-то что понимаешь? — почти закричал Глеб. — Ты приехала сюда из какого-то своего Суходрищенска, нашла местного славика, редактору своему пару раз попку подставила и думаешь, что теперь у тебя всё схвачено, жизнь удалась? Я тут двадцать лет долблюсь во все двери, а ты меня поучаешь? Ты знаешь, какие тут в Москве люди? Об этих людей рельсы гнуть можно! Ты знаешь, какие они дела делают? Что ты им сможешь доказать, как ты их заставишь? Или делай, как тебе сказано, и благодари, что с тобой разговаривают, или вали! Орлик, маленькая моя, так нельзя, слышишь? Случилась катастрофа!

— Да нет никакой катастрофы, Глебушка! — крикнула в ответ Орли, будто даже торжествовала. — Чего ты расслюнявился?