Коммандер Граймс

На одном дыхании Граймс взлетел по лестнице — подъемники в осевой шахте на «серпентах» не устанавливались. Он даже не зашел в собственную каюту капитан курьера способен оказаться в любой точке Галактики в мгновение ока. В рубке обнаружились мичман фон Танненбаум (белокурая бестия) и лейтенант Словотный (просто радист). Граймс едва успел занять свое кресло, как в люке показалась пухлая физиономия Бидля.

— Я спросил мистера Альберто, хочет ли он прийти в рубку, капитан…

— Так он придет, Первый? — Граймс демонстративно взглянул на переборку, где висели часы.

— Нет, капитан. Он сказал…

— Тогда хватит об этом. Пора на взлет.

— Он сказал: «Пусть ваши люди делают свое дело, а я делаю свое».

Граймс пожал плечами. Капитану курьера положено знать, как следует принимать важных пассажиров, если они появлялись. Некоторых из них — очень немногих — он предпочел бы больше никогда не видеть, да и меньше тоже.

— Мистер Альберто и мистер Дин готовы к взлету? — спросил он.

— Да, капитан. Правда, наш Призрак в печали и сомневается, что антишоковая система усилителя в порядке.

— Он вечно во всем сомневается. Разрешение на взлет, радист.

— Разрешение на взлет, капитан. — Маленький жилистый радист склонился к микрофону: — Миссия 7DKY — Башне. Просим разрешение на взлет.

— Башня — миссии 7DKY. Есть разрешение. Бон вояж.

— Спасибо, — пробормотал Граймс. Он быстро оглядел рубку: офицеры на местах и уже пристегнулись, лампочки на сигнальной панели горят зеленым.

— Ну, поехали… — прошептал он, смакуя древнее выражение.

Он нажал кнопки — и корабль «поехал».

Это был обычный старт курьера. Инерционный двигатель развил максимальное ускорение за микросекунды. Потом на радаре появилась отметка минимальной безопасной высоты, и Граймс подключил вспомогательные реактивные двигатели. Корабль строился с расчетом на перегрузки, которые считались опасными на больших судах. Экипаж подбирался соответствующий — и это было тоже поводом для гордости. Интересно, как там пассажир — единственный сторонний человек на корабле? Граймс усмехнулся — только мысленно. Ускорение буквально расплющивало его по спинке кресла. Коммодор Дамиен говорил, что мистер Альберто — крепкий орешек. Ну что же, пусть получит все причитающиеся G и насладится.

Корабль прорвал клочья перистых облаков. Вокруг было темнеющее фиолетовое небо и в нем — яркие немигающие звезды. Вот остались позади верхние слои атмосферы, потом стрелки приборов дернулись — корабль проходил сквозь пояс излучения ван Аллена. Оставалось только совершить прыжок. Заглушив инерционный и реактивный двигатели, Граймс развернул судно на направляющих гироскопах. Теперь острие «веретена» было нацелено на звезду Донкастера — она блестела точно в центре паутины линий, затянувшей экран. Фон Танненбаум, исполняющий обязанности навигатора, ввел поправку на движение Галактики: корабль должен лететь туда, где звезда находится сейчас, а не туда, где она находилась семьдесят три года назад.

Снова заработал инерционный двигатель. Одновременно с ним ожили прецессирующие гироскопы Манншенновского Движителя. Обычное краткое головокружение, вызванное полем темпоральной прецессии, предметы окрасились всеми цветами радуги, а четкие яркие звезды за иллюминаторами превратились в мерцающие спирали. Граймс еще пару минут посидел в кресле. Все шло как по маслу, и он был доволен. Потом медленно и осторожно вытащил свою потертую трубку, проигнорировав возмущенный взгляд Бидля, который, за отсутствием биохимика, отвечал за систему регенерации воздуха.

— Первый, установите часы на время Глубокого космоса, — произнес он, выпустив облако пахучего дыма. — И пусть мистер Дин свяжется с базой Линдисфарна. Мы легли на курс и идем к Донкастеру.

— Расчетное время подхода, капитан? — спросил Бидль.

Граймс вытащил запечатанный конверт из кармана на ручке кресла и рассмотрел его. Он ожидал увидеть «Только для ваших глаз. Сжечь перед прочтением».

— Пролистаю эту макулатуру и скажу, — пообещал он. В конце концов, даже на маленьком корабле общение не должно становиться слишком неформальным. Граймс выбрался из кресла и отправился к себе в каюту, чтобы ознакомиться с приказом.

В приказе не содержалось почти ничего нового. Направление указано, прочее — на усмотрение капитана. Единственное — они обязаны прибыть на Донкастер не позже двадцать третьего апреля по местному времяисчислению… Кстати, как Донкастерский календарь соотносится с Линдисфарнским? Сейчас на вахте Бестия… Граймс связался с рубкой по интеркому и задал интересующий вопрос. Компьютер Танненбаума должен выдать ответ через несколько секунд и с точностью до четырнадцати знаков после запятой. Как раз то, что нужно, чтобы рассчитать необходимую скорость.

— Двадцать третье апреля на Донкастере соответствует восьмому ноября на Линдисфарне, капитан. — отозвался фон Танненбаум. — Могу сказать точнее…