Коммандер (СИ)

Герр Бейно задумался. Удивительно, до чего некоторые люди боятся бумажного хода дел – когда начинаются жалобы, протоколы, разбирательства, акты, комиссии…. Видимо, они знают, как все происходит на самом деле, и не хотят участвовать в этом, оказавшись на месте своих «клиентов».

– Я приведу сюда свидетельниц, - неохотно заявил Лазарикус, – но только чтобы убедить господ рыцарей в том, что они ошибаются.

– Вот славно! Давайте их сюда.

Глава 6

Пара стражников пошла за вилланками. Они, разумеется, ошивались на площади, откуда их, всей крикливой толпой, и привели.

Фрау поставили по отдельности, чтобы они не могли друг с другом разговаривать, договариваясь о совместных показаниях. Пара стражников осталась присматривать за ними, чтобы невзначай не разбежались.

Первая тетка оказалась женой мельника. Низенькая толстая баба сразу показалась мне вздорной и очень глупой.

– Значит так, фрау…– Я развернул свиток с протоколом допроса. - Вы утверждали, что подсудимая, как ее там… Азалайса Швайнфельд, ага… ну и имена у этих вилланов, помилуй Свет! – что эта самая Швайнфельд занималась колдовством, морила скот и поклонялась демонам.

– Истинная правда, сударь!

– И что же она делала?

– Как это что? - Мельничиха сделала вид, что ей очень весело. - Вы смеетесь надо мною, сударь? Губила скотину, вот что!

– Как именно она это делала, добрая женщина?

– Ну как… – свидетельница закатила глаза. – Совала им что-то в морды, а скотина потом болела да мерла!

– А как болела скотина?

– Известно как, сударь. Вот, вроде, бычок живой-здоровый, и вдруг – перестает есть, худеет, тоска на него нападает, да и издыхает, в конце концов.

– Понятно, добрая женщина. А что же это она к чужим бычкам лезет, а ее никто и не остановит? Куда пастух смотрит, куда - подпасок?

– Так ее хозяева скотины и приводили, дескать, лечить она будет!

– Так ее к больной скотине приводил сам хозяин?

– Приводил, сударь, приводил. А она-то и стала пихать какие-то корни всем подряд, и больным и здоровым. Оттого многие и померли.

– Хм. Понятно. Все понятно с тобою, добрая женщина!

– Так мне идтить можно?

– Пока отправляйся-ка ты в подклет….

– Как? За что?

Баба страшно перепугалась.

– Да не за что. Пока не за что. А там видно будет. Давайте следующую.

- Мне нельзя в подклет! Мне поросят кормить надо!

- А у тебя и поросята есть? Хорошо, хорошо. Надо будет зайти, посмотреть. Следующая!

Охающую поселянку увели в келлер. Вторая свидетельница, высокая худощавая фройляйн средних лет, зашла в комнату уже с очень тревожным выражением на скуластом, обветренном лице.

– Ты Сайрин, из семьи арендаторов.

– Да.

– Не замужем.

Сайрин мрачно кивнула.

– Вы, любезная, утверждали, что обвиняемая Азалайс …– я открыл свиток с показаниями, ища нужную часть – так, где это…вот. Что она вступала в сношения с бычками на пастбище и в хлеву.

Она снова кивнула, с еще более мрачным выражением лица.

– Сударыня. Писцу затруднительно записывать в протокол ваши кивки. Отвечайте словами!

– Да, сударь!

– А потом эти бычки заболели…

– Так и есть!

– …а затем и издохли….

– Именно!

Баба немного приободрилась, и с вызовом смотрела на меня.

– А что при этом делал пастух?

– А что пастух?

– Ну, при стаде же был пастух, не так ли? Он позволял твориться этому безобразию?

– А пастух у нас сударь, то спит, то пьян, то на рыбалку сбегает. Оченно ненадежный человек этот пастух.

– Ну, вот когда ты это видела.… Кстати, когда конкретно ты это видела? В какой день?

– Две седмицы назад, на Фокиона Великого!

– И где был пастух? Спал?

– Спал, сударь.

– Правда?

– Истинный Свет, спал!

– А что же ты его не разбудила и не призвала к порядку? Ему же платит община? Сколько, кстати, ему платят?

– О, очень много мы ему платим! Десять фунтов муки, пять фунтов толокна, семь нёзелей* эля каждую седьмицу! А еще отрез сукна, сапоги и пять лангрских гротенов в конце года! А он, гад, молоко сцеживает и скотину колотит!

– Да, безобразие. Так, а чего он спал-то, чего ты его не разбудила! Ведьма скотину портит средь бела дня, а он спит?

– Да не успела я! Азка-то быстро все, фиють – и поминай ее как звали!

– Так все равно надо было разбудить пастуха! Рассказать что видела, чтобы впредь не спал! Ты разбудила его? Рассказала все?

– Рассказала!

– А он что?

– А он сказал,мол, знать ничего не знаю.

– Так и сказал? Ладно, добрая женщина, ступай-ка в подвал!

– Как в подвал?!– Сайрин изумленно захлопала глазами, – за что меня в подвал?

– Не догадлива, вижу. Ни за что, посидишь пока просто. Ступай, милочка, ступай. Да не ори ты, всех там распугаешь!

Бейно нахмурился.

– По-моему, вы запугиваете свидетелей!

– Просто вы не знакомы с методами инквизиции. Свидетель сегодня – обвиняемый завтра. И никак иначе, достопочтенный мэтр! Особенно, если этот свидетель свободно разговаривает с глухонемым пастухом. Давайте, кто там еще?

Третья фрау была снохой старосты. Оказалась без меры болтлива, держалась дерзко. Мне даже пришлось возвращать ее к теме наводящими вопросами.

– Так как она скотину – то портила?