Коммандер (СИ)

Брат Аксель дал обет молчания. Я один из немногих, с кем он может «разговаривать», царапая углем на стене короткие фразы. Он просил привезти ему цукаты, а я забыл.

Снова открылась дверь, и брат Аксель, пыхтя, поставил в проем деревянную лохань с водой. Отлично.

Я пододвинул емкость к себе, часть отлил в кувшин для питьевой воды, а в остальную с наслаждением опустил ноги. Вода! Разумеется, холодная, даже можно сказать ледяная, прямо из колодца, но это то, что мне надо. Две минуты неприятных ощущений, зато ноги перестанут гудеть.

Приведя себя в порядок, я хотел было отправиться к ключарю, но, выйдя на лестницу, услышал, что он сам ко мне идет, с шумной одышкой ступая по крутым ступеням.

– Не стоило, брат Гиппель, я бы спустился к вам – крикнул я, но он, тяжело дыша, уже поднялся ко мне.

– Сегодня постный день, но для вас, Энно, я добыл сыру, – сообщил он, ставя у кровати пузатый кувшин.

– Присядьте. Что нового в монастыре?

– Да, в общем, все по-старому. Ключарь тяжело опустился на мой топчан, вытирая похожую на тонзуру лысину, и протянул мне половину хлеба и с полфунта твердого сыра. – Простите, не смог захватить кружку.

– У меня есть.

Я поднял тяжелую крынку, налил холодного эля и залпом выпил. Ни в одной таверне или трактире я еще не видел эль лучше монастырского. Хорош, как всегда, был и свежий хлеб, хоть и с отрубями, но зато настоящий, пшеничный. Да и сыр в нашем монастыре всегда делали отличный.

Ключарь не без интереса поглядывал на мой новый кинжал, которым я нарезал хлеб и сыр, но ничего не спросил. Вздохнув, он продолжил.

– Появилось три новых зилота. Их поселили наверху, прямо над канцелярией.

– На чердаке?

– Да. Говорят, будут надстраивать сольер над Северным корпусом, под общий дормиторий для неофитов. Планируют набрать еще 40 послушников.

– Ну, надо же! А говорите, ничего нового!

Ключарь снова тяжело вздохнул.

– Все это не новость. То, что зилотов будет больше, известно давно.

– Но ведь у монастыря нет таких средств! Что про это думают викарий и настоятель?

– Ничего не поделаешь.

Гиппель поднял кувшин, и без церемоний выпил из него добрую половину. Только тут мне стало понятно, почему он извинился, что не взял кружку.

– Ведь это не выбор викария, и тем более – настоятеля. Распоряжения поступают оттуда, – он выразительно ткнул пальцем вверх. – Остается только исполнять их. А уж где возьмут средства наши иерархи, – одному Свету известно. Но, похоже, какие-то возможности у них есть!

– Думаете?

– Да. Я знаю, что здесь то и дело появляются очень состоятельные господа, желающие сохранить свое инкогнито. И, видимо, от них ожидаются серьезные поступления!

– Что за господа?

– Наверное, благочестивые люди, желающие спасти свои души служением Свету. Вы же знаете, как это бывает. На пороге старости все начинают задумываться, что их ждет за гробовой доской.

«Спонсоры», значит. Ну, хорошо. А то не сняли бы с довольствия бедного Энно Андерклинга, юнгера и послушника Света. Из меня-то зилота не получится ни при каких обстоятельствах!

– Викарий питает большие надежды на этих господ, это точно. По крайней мере, здесь уже два раза был мастер Игнатиус Краузе. Я показывал ему Северный корпус, канцелярию и здание Капитула. Он заглядывал во все помещения, искал трещины и скрытые дефекты, сказал что проверяет, можно ли дать стенам большую нагрузку, чем они несут теперь. Значит, начальство верит в осуществимость этих планов, как вы думаете, Энно?

Я только пожал плечами. Хотя я здесь уже три года, но здешние реалии все еще для меня загадка.

– Ладно, я вижу, вы подкрепились. Каноник Тереллин ждет вас.

Ключарь поднялся и ушел, унося пустой кувшин. Слегка приведя в порядок одежду, я вновь натянул мокрые сапоги и отправился в кабинет каноника на первом этаже.

Глава 10

Послушник, дежуривший у двери, впустил меня без доклада, с трудом отворив тяжелую дверь. Большая мрачная комната. Окна с толстенным свинцовым переплетом, дубовая мебель – сундуки вдоль стен, шкаф, большое бюро. Ничего не изменилось за три года, с тех пор, как я впервые сюда попал.

Тереллин Гильдебранд, мой непосредственный начальник, ждал меня в кресле у камина. Этот немолодой, только начавший седеть клирик, с сильными залысинами и брюшком, играл в диоцезии Андтага роль, далеко превосходящую его скромный официальный титул. Подняв на меня взгляд серых, холодных как тундра глаз, он встал и, сотворив в ответ на мой поклон быстрый и очень формальный жест Знака Света, пересел за бюро.

– Вы нашли его, Энно?

В своей прошлой жизни я бы просто сказал «нет». Но здесь это означало бы, что мне плевать на то, что поход окончился неудачно. Отвечать начальству нужно было как-то более… куртуазно!

– Свет не благоволил нам в этот раз, каноник.

– Таак…

Териллин сморщился так сильно и так надолго, как будто засунул в рот целый лимон, да так и не смог его проглотить. Он был здорово раздосадован. Побарабанив пальцами по столу, прелат откинулся в кресле, как будто принимая сложившуюся реальность.