Читаем Коммандо. Бурский дневник бурской войны полностью

Выслушав принесенные нами новости, они начали собираться; домашнюю птицу, детей и хозяйственные принадлежности были быстро убраны, и через очень короткое время лагерь снялся с места. Женщины шли рядом с упряжками с кнутами в руках, в то время как дети с тревогой глядели из-под навесов фургонов на облака пыли, которые указывали на приближающегося врага. К счастью, по этим холмистым равнинам было легко двигаться, и фургоны далеко прошли к Ветеран-Ривер, которая текла в десяти милях к северу.

К этому времени другие мужчины по два-три человека присоединились к нам, нас стало уже около сорока человек, и мы стали применять нашу старую тактику — приблизиться к англичанам, обстрелять их, а когда ответный огонь становился слишком сильным — отступить, а потом снова напасть.

Таким образом мы достигли нашей цели — задержать англичан, чтобы дать лагерю время уйти, и через несколько часов мы могли за него не опасаться.

В три часа дня англичане остановились. Мы видели, что они пустили животных пастись, поэтому сами поехали за соседние холмы, чтобы отпустить своих лошадей пощипать траву, не снимая с них седел, Вскоре мы услышали грохот и, вскочив на ноги, увидели отряд кавалеристов, скачущих галопом.

Наш часовой не считал необходимым бодрствовать, и всадники был в пределах шестисот ярдов от нас прежде, чем мы услышали их. У них было два помпома, поэтому мы дали по ним только один залп и побежали к лошадям.

Скоро мимо наших ушей засвистели пули, а впереди нас стали рваться снаряды, но, поскольку мы рассеялись, никто из нас не пострадал, только в начале, когда мы еще скакали кучно, один снаряд упал среди нас и убил лошадь, кровь которой брызнула мне на лицо.

Мы снова рассеялись и, проскакав еще две-три мили, нашли укрытие под высоким берегом Ветеран- Ривер, где дали уставшим лошадям немного отдохнуть. Британцы в тот день больше не наступали, очевидно, полагая, что мы и так никуда не денемся. Убедившись в этом, мы пересекли северный берег реки по вьючной тропе, развели костры и приготовили ужин, потому что в этот день еще ничего не ели, а после наступления темноты проехали несколько миль вниз по течению, где было более безопасно. Бюргеры, которые ранее поехали проследить за женским лагерем, вернулись и сказали нам, что все фургоны благополучно ушли, и эту ночь мы провели под терновыми деревьями около реки.

На восходе солнца вчерашние англичане приблизились к реке, и устроили там привал. Мы с немцами решили, что достаточно далеко отклонились от своего маршрута, поэтому решили обойти английскую колонну и продолжить путь на юг. С фристатерами мы расстались, они предупредили нас о том, что в районе Моддер-Ривер англичане построили заграждения, которые преградят нам путь на юг. Повторно перейдя Ветеран-Ривер, мы поехали назад по тому же пути, что и накануне, и солдаты, остановившиеся у реки, даже не выпустили по нам ни одного снаряда, когда мы обходили их лагерь.

У нас было мало боеприпасов, поэтому мы в течение следующих двух дней шли по дороге, по которой раньше шли англичане, чтобы поискать патроны для Ли-Метфордов. Английские солдаты со своими боеприпасами обходились очень небрежно. Если из патронташа англичанина выпадал патрон, он никогда не слезал с коня, чтобы подобрать его, потому что всегда мог их получить, сколько попросит. Поэтому там, где англичане останавливались, всегда можно было найти в траве несколько патронов. Так было и в этот раз, и для нас стало номой следовать за англичанами и подбирать крошки с их стола. Не знаю, понимали ли сами англичане, насколько мы зависели от этого источника снабжения.

Мы шли этой дорогой, пока снова не оказались ввиду поселка Брандфорт, и за это время собрали почти сто патронов. После этого мы повернули на запад, а затем на юго-запад, к реке Моддер-Ривер.


XIX. Дальше на юг

Мы ехали в течение трех дней, описывая дугу, чтобы пересечь реку на полпути между Блумфонтейном и Кимберли. Ничего интересного за это время не случилось, кроме стычки с английским патрулем, который внезапно выскочил на нас однажды утром из тумана.

Свет был настолько тусклым, что обе стороны разошлись после нескольких выстрелов, поскольку никто не мог разобрать, насколько силен был противник.

На пути нам попалась деревушка Буллфолтейн. Мы заглянули туда в надежде чем-нибудь разжиться, но она была полностью разграблена. Далее мы двигались по бесконечным безлюдным дорогам. Мы не встретили ни одной фермы, которая не была бы разрушена, а в нескольких местах нам попадались сотни овец, убитых ударом дубины или заколотых штыком — это англичане делали, чтобы уморить буров голодом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука