Коммандос из демиургов

Увидев наши с псом округлившиеся глаза, профессор кислых щей, слегка смущаясь, поведал, что родился он маленьким и слабеньким, его даже хотели бросить хищникам на обед, но родители не позволили. Ради сынишки они ушли из рода и посвятили все силы тому, чтобы он выжил. Ребенок долго не мог ходить, предки были заняты добыванием денег на лекарей и нашли ему няньку, банально выкрав у какого-то варрла гувернера отпрысков. Тот научил орка грамоте, и ребенок читал, чтобы не сойти с ума от скуки. Недостаток физической силы он компенсировал внезапно открывшимися выдающимися способностями. К двадцати годам отрок закончил все мыслимые и немыслимые местные учебные заведения и добился того, что воинственные соплеменники признали его Лучшим Сыном Степи. Ну а дальше последовало мировое признание. Короче, нам на голову свалился орк-вундеркинд, узнавший от своего коллеги, что команде охотников за редкостями требуется наставник.

Думать о том, как измельчали орки, мне не хотелось, достаточно было ржущего под столом кобеля, и я осторожно поинтересовалась: с чего научный руководитель решил, что тут базируется вуз, и какой предмет он в нем хочет преподавать? Знала бы, во что это выльется, прикусила бы себе язык. Пару часов сия пародия на единственного мужчину, которого мне не хотелось выпускать из постели, распиналась, какие университеты, академии, школы и просто богатые вельможи жаждут заполучить его, и выкладывала из торбы свитки с печатями, ленточки с орденами, кубки, тарелки, перстни и прочее наградное барахло. В уши мне жужжали Кровавый и Тайка, угрожая уйти от меня, если я вздумаю отказать от места национальному достоянию Изменчивого. Голова начала раскалываться, и тут эта пакость заявила, что в настоящее время он увлекся алхимией.

Сделав скучающее выражение лица, я коварно улыбнулась, решив разоблачить шарлатана:

— Что, решили на досуге из свинца золотишка намыть с помощью пресловутого философского камня?

— Деточка, — всплеснув руками, натурально изумился прожорливый коротышка. — Я еще двадцать лет назад в своем трактате «О свойствах материи» доказал, что для трансмутации металлов совершенно не требуется философский камень. Достаточно воспользоваться эликсиром «Меняющий структуру минерала».

— Ну и на чем эта бодяга настаивается? — моментально отреагировало любопытство.

— Как на чем? На философском камне, конечно. — На меня посмотрели как на идиотку, не знающую элементарных вещей.

Все, занавес. Слов больше нет, эмоций тоже, остается только указать этому недоучившемуся Менделееву на дверь, и пусть меня порвут за это, но мои нервы дороже. Но тут с радостным воплем:

— Деточка, у вас заплесневелые представления об алхимии. Прогресс не стоит на месте! — старичок-боровичок швырнул выуженный из недр своей бездонной сумки небольшой орех. Бабахнуло так, что у моего особняка на втором этаже вылетели стекла, а всех нас сдуло взрывной волной.

«Террорист недоделанный», — выругалась проснувшаяся от грохота осторожность, а я принялась ковыряться в правом ухе, пытаясь нащупать повреждения в барабанной перепонке.

На наших перепачканных грязью лицах застыл ужас, и только Гламурчик пялился на Ырка с детским восторгом. Поймав этот взгляд, я поняла, что демиурчик наконец нашел лекарство от своего недуга и обрел истинное призвание в этой жизни.

Через день в лагере был вырыт подземный бункер, отданный под химическую лабораторию. Мир потерял мальчика-мажора, а мое подразделение, как потом показало время, приобрело подрывника всех времен и народов. Детишки приняли новый предмет «Саперно-минерное дело» на «ура», и через месяц могли создать бомбу из подручных средств. Правда, до Гламура им было далеко — этот кудесник умудрялся даже из яичной скорлупы создать баллистическую ракету. Целыми днями из Чистилища (так ласково я прозвала эту адскую кухню) доносились взрывы, грохот разбиваемых склянок и демонический хохот двух безумцев, дорвавшихся до халявных реактивов, а к стандартным упражнениям по физкультуре добавилось метание гранат.