Коммандос из демиургов

– Нам тоже было нелегко, брат, и поверь, желающих нами перекусить было ничуть не меньше. Все дело в нас самих, мы смогли стать командой, а вы так и живете каждый сам о себе.

– Неправда – вскинулся горбун.

– Правда, – качнула головой девушка. Когда мы бились с этими тварями, никто из вас не пришёл нам на помощь Вы просто стояли и смотрел, и ни один из вас даже не подумал, встать с нами плечом к плечу. Вы так и не поняли, что наш Капитан хотела до вас донести своим наказанием, – девушка с горечью посмотрела на своего брата и его друзей.

– Ладно, нам пора, там уже поди нас заждались, – преувеличено бодро распорядилися Кабан. – Прощай брат, надеюсь, Скелетон привнесёт в вашу скучную жизнь немного драйва.

Тройка юных демиургов, собралась уходить, оставляя в этом неприветливом месте своих старших братьев и бывший ужас одного из миров.

– Подождите, взмолился, брюнет. Прочтите нам хотя бы ее послание, мы уже второй год не можем понять что она нам написала, – достав из кармана рваной куртки, засаленный листочек, он с мольбой протянул его молодым людям.

Стараясь не прикосаться к записки руками, младшшее поколение склонило головы и углубилось в чтение. Через минуту ночь взорвал гомерический хохот.

– Нет, ну такое могла написать только наш Командир.

– Да у Капитана точно извращенное чувство юмора.

– Ее стиль легко узнается!

– Вы прочли что тут написано?- в благоговейном ужасе, прошептал брюнет.

– И расшифровали и прочли, это же проше простого, -вытирая слезяшиеся от смеха глаза, ответил Старшина.

– А можете нам сказать? – с надеждой попросил коротышка.

Тройка бойцов переглянусалсь и хором ответила:

– Нет, мы хотим видеть ваши рожи,когда вы это прочтете.

С этими словами, они без звучно испарились, оставляя своих братьев и одного бывшего Черного Властелина, задыхаться от бессильной злобы.

– Ну и что мы будем делать? – досадливо сплюнув, спросил щербатый.

– А что мы обычно делаем? – поддев ногой отрубленную голову нечисти, задал ему встречный вопрос рыжий горбун.

– Пытаемся не дать нами перекусить? – ответил за него дистрофичный брюнет.

– Ну что, пойдём, поищем ночлег и жратву, а потом будем мечтать, как оторвём этой стерве и вашим дорогим родственничкам головы? – внесла контрпредложение резко очнувшаяся старуха, и призывано тряхнула морщинистой грудью, просвечивающей из полуистлевшей рубахи. Чур я сегодня сплю с кем-нибудь из вас.

Троица испугано переглянулась и со всех ног кинулась наутек. А в след им неслось:

– Мальчики, не бросайте меня, я вам ещё очень сильно пригожусь!

Бывшие демиурги, не сговариваясь, прибавили ходу.

***

В ЗАГСе одного небольшого городка, раскинувшегося на берегу Волги, шла торжественная регистрация брака. Дородная женщина с исконно русским именем Глафира Илларионовна, произносила торжественную речью. Сотрудник, столь важный для каждой вступающей в брак пары, был облачен в темно-лиловое бархатном платье, щедро расшитое розами из люрекса. Бывшие когда-то пепельные волосы, искусно прятались под краской "Огненный рубин". А пальцы, некогда приводящие в трепет заезжего студента консерватории, стиснули массивные перстни с крупными камнями, приобретенными ответственным работником, в далекие советские годы по талонам.

Ей совсем не нужно было заглядывать в потертую бордовую папку, чтобы вспомнить слова. Они были заучены ей много лет назад, когда юная Глашенька пришла работать сюда по распределению, в тайне мечтая поправить жилищные условия за счет государства. С тех пор утекло много времени, и теперь мало кто мог узнать в монументальной даме, говорящей басом, тоненькую девушку, с задорным голосом, некогда переступившую порог этого славного учреждения.

Голос Глафиры Илларионовны гремел под сводами старинного купеческого особняка, а сама она внимательно разглядывала новобрачных и их друзей.

– Да повезло, очкарику, вон какую московскую фифу себе отхватил. Вот и зачем он ей? Тьху, задрот, а не мужик, – думала регистраторша и завистливо вздыхала.

– Нет, ну она явно чокнутая или порченная какая. Где это видано чтобы такая красавица, выходила за ненормального ученого? У него же на уме одни пробирки. И и в деньгах она явно не нуждается, вон платье да туфли явно не на толкучке возле нашего вокзала куплены! Вот же повезло дураку то, поди и квартира своя у нее да в центре имеется…Нет, точно она беременная, а срок поди маленький, вон пуза то не видать. А может она столичная журналистка и как-то узнала, что нашему умнику премия положена вот и польстилась на нее, аферистка? Все эти мысли были написанный на лбу добропорядочной матери троих детей и супруги запойного алкоголика Васьки Блин-Бодуна, аршинными буквами.

Церемония шла своим ходом, лица молодоженов светились тихой радостью, а сотрудница ЗАГСа изнывала от банальной зависти.