Комментарии к фантастической повести `Улитка на склоне`

Витман: Нет, смотрите, как вы подошли к идее, что мещанин главный враг, так и промучившись с этой повестью, продолжили долбать мещанина уже во "Втором нашествии марсиан".

Стругацкий: Слава, это не совсем так. Вот эти вот муки по поводу мещанина в виде протоплазмы-мимикроида - они, видимо, даром все-таки не прошли. В той же "Улитке..." есть немало горьких слов, и как раз о светлом Будущем: "С вами светлое будущее не построишь, а если вам построить светлое будущее, вы и будете ходить от алмазной распивочной до хрустальной закусочной." Но в общем-то мы значительно перегорели с этой темой. И во "Втором нашествии марсиан" мы совсем не мещанина изображаем. Эта вещь нам, по-видимому, тоже не удалась. Мы ее любим, но то, что мы хотели выразить в ней, прошло мимо внимания читателей. Герой наш там написан не с неприязнью, а с сочувствием. Нам жалко его. Мы его ни в чем не осуждаем. Ну что можно ожидать от человека, который не имел возможности никогда в жизни самостоятельно принимать решения. Все решения принимали за него. Настал час, напялили на него железную каску, погнали в окоп... Пришло время - сняли железную каску. Пришло время - стал учителем. Теперь он... Теперь от внешних сил зависит - будет у него пенсия или не будет. Ну, конечно, он мещанин! И обыватель, в том смысле, что его интересуют исключительно материальные блага. Но с другой-то стороны, это человек, которого можно пожалеть. Это несчастный, а не плохой человек.

Столяров: Вы пишете просто мгновенно...

Стругацкий: Мы писали когда-то мгновенно. Да, кстати, готовясь к этому выступлению, я перечитал прежний кусок с Горбовским. Каково же было мое изумление, когда я перечитал его с удовольствием. Это все, конечно, огрызки и обглодки, но вот эта линия Горбовского - она, оказывается, звучит сегодня вполне современно. В ней нет никакого провинциализма. Эта тема никем не разрабатывалась. И те приключения, в которых участвует Горбовский, тоже вполне свежо звучат. Я был очень приятно удивлен. Публиковать, конечно, это не имеет смысла. Удивительно другое - насколько это было все отвратительно двадцать два года назад.

Рыбаков: Вытекает ли то Будущее, которое вы изобразили в "Улитке..." из Настоящего, которое творится на биостанции?

Стругацкий: Для меня никакой связи между этими вещами нет. Прошло слишком много времени, Слава... Если каким-то образом хаос, царящий на биостанции, точнее - в Управлении, оказывает влияние на Будущее, то он оказывает его только на близкое Будущее, вот этот хаос отрыгнется, скажем, через пятьдесят лет... Через 200 лет забудут и хаос на биостанции, и...

Рыбаков: Hо хаос порождает хаос.

Стругацкий: Это заблуждение. Хаос иногда порождает и порядок. И еще какой.

Витман: Слухач у вас там что-то принимает. Это что - такие же анахронизмы, как само существование деревни, или это он перехватывает какие-от кусочки бесед амазонок?

Стругацкий: Слухач - это атавизм. Это атавизм тех сравнительно недалеких времен, 50-100 лет назад, когда преобразующая деятельность амазонок еще нуждалась в каких-то деревенских жителях. Тогда лесовиков надо было каким-то образом поднимать, и вот было радио. Это - радио. Оно работает и сейчас. И Слухач регулярно окутывается лиловым туманом. Уже они перестали понимать, уже эта пропаганда оторвалась от нынешнего уровня деревни.

Витман: А оторвалась ли она от нынешнего уровня амазонок? Вот что!

Стругацкий: Может быть. Оторвалась, да, может быть...

Измайлов: Вы сказали, что у вещи жесткая структура. То есть, энтузиасты вашего творчества берут вариант "Улитки..." в "Эллинском секрете", берут вариант "Улитки...", который был в "Байкале", и начинают их сопрягать так, как сами Стругацкие задумали. И они угадают?

Стругацкий: Нет, там не так просто. Там не глава - глава. Там есть сбои.

Измайлов: Нет, но они будут гадать, подгонять. И могут угадать?

Стругацкий: Могут, конечно.

Измайлов: Или, скажем, так. Когда, если потепление продолжится, вы их будете уже выпускать не как две отдельные повести, а сольете их в одну?

Стругацкий: Конечно.

Витман: Амазонки, вероятно, наиболее передовые, потому что они чувствуют себя в Лесу наиболее комфортно. Они его создали. Лес для них. Ну, а, предположим, что-то фукнуло, и амазонок не стало, остались лесовики. Лесовики-то тоже приспособлены к этому лесу (Б. С.: Конечно.) Тогда что - прогресс и Будущее станут лесовики?

Стругацкий: Если они начнут подчинять себе окружающий мир, то мы назовем это прогрессом, ведь прогрессом-то мы называем подчинение себе окружающей среды. Разум, подчиняющий себе окружающую среду - прогрессирует. Если он гибнет под напором окружающей среды - он регрессирует.

Бритиков и Шалимов: Да ведь если гибнет мир под воздействием этого разума?