Комментарии к Обществу спектакля

Принято считать, что те, кто поступают вопреки логике, являются чуть ли не самопровозглашёнными революционерами. Это непозволительное упрощение пошло ещё с тех пор, когда подавляющее большинство мыслило хоть немного, но всё-таки логично, за невероятным малым исключением в виде откровенных идиотов и бунтарей; однако в то время ещё можно было позволить себе такую вольность, ибо она, несмотря ни на что, содержала в себе рациональное зерно. Но сегодня никуда не деться от того факта, что интенсивное поглощение спектакля, как мы и ожидали, превратило большинство наших современников в беспомощных и жалких слуг идеологии. Отсутствие логики, или лучше сказать, потеря способности мгновенно выявлять важное, а также отсеивать незначительное и к делу не относящееся, несоответствующее по смыслу и попросту ненужное — вот симптомы той болезни, смертельную дозу которой намеренно вкололи населению анестезиологи и воскресители спектакля. Однако нетрудно догадаться, что у настоящих бунтарей логики-то побольше, нежели у пассивных жертв. Понятно, что это лишь очередное наглядное доказательство окружающей иррациональности. Хотя надо оговориться: все эти бунтари, щеголяя своими целями и программами, на самом деле ещё и пытаются претворять в жизнь свои практические проекты, пускай за этими проектами зачастую скрывается желание читать какие-то определённые тексты, а затем бахвалится их пониманием. Они посвятили себя преодолению логики даже на уровне стратегии, которая сама по себе есть поле применения диалектической логики конфликтов; но, как и всем остальным, им просто не достаёт способности ориентироваться при помощи старых, несовершенных орудий формальной логики. Но кого заботят их проблемы!? Сейчас вообще мало кто заботится о своём ближнем.

Индивид, на котором убогое мышление спектакля отпечаталось сильнее, нежели иные аспекты его жизнедеятельности, с самого рождения становится на службу существующему режиму, пускай со стороны его намерения могут казаться прямо противоположными. Он будет в обязательном порядке следовать языку спектакля, так как это единственный язык, который он знает, который он учил. Несомненно, он захочет, чтобы его принимали за врага риторики этого языка, но при этом он будет беззастенчиво использовать его синтаксис. Это один из наиболее важных аспектов установившегося господства спектакля.

Постепенное обнищание старого словарного запаса — всего лишь один из моментов данного процесса. Однако он является знаковым.

XII

Процесс обезличивания неизменно проявляется там, где каждое индивидуальное бытие подчинено правилам спектакля, т. е. ещё больше отдалено от возможности аутентичного переживания, а потому, и от обнаружения собственных предпочтений. Удивительно, но именно постоянное самоограничение является той ценой, которую индивид платит за собственный общественный статус. Подобное существование требует от человека лишь сиюминутного влечения: он обязан купить столь желанный товар-пустышку — и тут же в нём разочароваться. Индивид обречён вечно "отставать от жизни" при этой самоподстёгивающейся инфляции производства товарных фетишей — знаков жизни. Наркотики помогают смириться с такой действительностью, лишь безумие в состоянии от неё избавить.

Во всех сферах общества, в котором распределение товаров централизовано таким образом, что оно определяет — одновременно и тайно, и иезуитски явно — само понятие «желаемого», иногда случается так, что все личности, которых почитают за ум, иные положительные качества, иногда даже за мудрость, оказываются попросту… вымышленными. Этих персонажей создают специально для того, чтобы они расхваливали какую-то отдельную торговую марку. Единственная задача сейчас — скрыть с глаз долой или как можно лучше замаскировать тот факт, что производственные отношения определяют всё.