Читаем Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» полностью

Рагу с грибами, господа, выходит тем вкуснее, чем больше положено туда грибов.


В оригинале обжора-священник, как и подобает всякому гастроному, использует французское слово ragout (Ragout s hr'ibkami, p'anov'e, je t'im leps'i, c'im je v'ic hr'ibku). По-чешски – rag'u (pol'evka b'il'a masov'a).


С. 360

Один пивовар в Пакомержицах всегда клал в пиво лук


Пакомержице (Pakomerice) – небольшой поселок сразу за северной границей современной большой Праги.


…не перегвоздичить, не перелимонить, перекоренить, перемуска…


В оригинале засыпающий здесь переходит на дробное, послоговое произношение: Pre-hre-b'ic-kovat, pre-citro-novat, pre-novo-oko-renit, pre-musk'a…


— Чего там, — продолжал Швейк, — пьян вдрызг – и все тут. А еще в чине капитана!


Если верно предположение (см. комм, о патере Лацине: ч. 2, гл. 3, с. 357), то Швейк ошибается. Патер Лацина – майор. Капитаном был Кац.


С. 362

— Давно ли вы на сверхсрочной? — как бы между прочим спросил капрала вольноопределяющийся.

— Третий год. Теперь меня должны произвести во взводные.


Взводный. Опять вместо звания должность (см. комм., ч. 1, гл. 13, с. 184). В оригинале речь идет о получении третьей, уже сержантской беленькой звездочки – cuksfir (Nyn'i m'am b'yt pov'ysenej na cuksf'iru). См. комм. выше: ч. 2, гл. 3, с. 355.


Рассказ Швейка был прерван только ревом, доносившимся из задних вагонов. Двенадцатая рота, состоявшая сплошь из крумловских и кашперских немцев, галдела


В оригинале: Nemci od Krumlovsk'a а Kaspersk'ych Hor. То есть точно сказано, что в роте были сплошь немцы из Крумлова и Кашперской-Горы. Действительно, южночешские приписные округа 91-го полка были такими, что делали его совершенно интернациональным. Чуть больше половины солдат составляли чешские (судетские) немцы (крайний юг и юго-запад Чехии, Ческий Крумлов, Кашперска-Гора и т. д.), а чуть меньше половины – чехи из Будейовиц и его окрестностей. Сам Гашек оказался приписанным к 91-ому полку «по наследству». То есть несмотря на то что родился в Праге и всю свою довоенную жизнь в ней и прожил, как сын Йозефа Гашека из Мыдловар оставался при этом мыдловарским призывником. В сходном положении, по всей видимости, находился и Йозеф Швейк, который, согласно его собственному заявлению, был родом из Дражова (Dr'azova), что расположился между южночешскими городами Страконицы и Ческий Крумлов. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 491.


С. З6З

Вопил он так ужасно, что товарищи не выдержали и оттащили его от открытой дверки телячьего вагона


В оригинале несчастный немчик не просто вопит, он испускает безумные альпийские рулады, и именно это сочетание йодая и крика (hrozn'e j'odlov'an'i а jecen'i) выводит его товарищей из терпения.


С. 365

Спи, моя детка, спи…Глазки закрой свои.Бог с тобой будет спать.Люлечку ангел качать.Спи, моя детка, спи…

Одна из традиционных народных колыбельных. Заканчивается очень решительно. «Все, что хочешь тебе дам, а тебя самого за целый свет не отдам» – d'am ti buben а houslicky, ned'am te za svet celick'y.


Конвойные у перегородки играли в «мясо», и на ягодицы падали добросовестные и увесистые удары остальных солдат.


Комм, об игре «мясо» см. ч. 1, гл. 9, с. 112.

А медицинского слова «ягодицы» в оригинале нет, сказано zadn'i tv'ar (U pazen'i hr'ali voj'aci z eskorty «maso» a na zadn'i tv'are dopadaly svizn'e a poctiv'e r'any). Тыльная сторона.


Большой был любитель санских коз, а они у него все дохли


В отличие от сернистого кита или птички ореховки, санская коза – животное не выдуманное. Это снежно-белые или нежно-кремовые особи с рожками, выведенные в Санской (Saanen) долине Швейцарии. Особенность породы – исключительная удойность, до четырех литров в сутки.


С. 366

Перейти на страницу:

Похожие книги

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука