Читаем Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» полностью

«Творог со сметаной» в оригинале – розгуда (rozhuda). Довольно популярная у нас на юге, а также на Кавказе и на Украине паста. Делается из творога с прибавлением для нужной пастообразности сметаны или масла, плюс всякая крошеная зелень – укроп, петрушка и т. д. Соль, перец. На Украине и на Кавказе остроту дает чеснок, а в Чехии вместо чеснока – мелкорубленый лук. Полученная белая масса с зелеными вкраплениями мажется на толстый кусок свежего хлеба. В Одессе зовется еврейской закуской или еврейским салатом.


С. 209

Жестяника Пимпра с Козьей площади также всегда разыскивали


Козья площадка (Koz'i pl'acek) – народное название небольшой безымянной площади со сквериком в Старом Городе Праги, как солнышко, образованной лучами четырех сходящихся улиц Козьей (Koz'i), Гаштальской (Hastalsk'a), У обецниго двора (и Obecn'iho dvora) и Везеньской (Vezensk'a).


то «У Шугов», то «У Дворжаков»


«У Шугов» («U Suhu») и «У Дворжаков» («U Dvor'aku») – пражские бордели. Но если с Шугами все просто и ясно еще со времен отказа фельдкурата Каца туда ехать, см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 137, то с Дворжаками чуть посложнее. Как свидетельствуют Годик и Ланда (HL 1998), в довоенной Праге было целых два публичных дома, принадлежавших Дворжакам. Один – Ярослав Дворжак (Jaroslav Dvor'ak) – имел заведение На Франтишку (Na Frantisku), дом 774/44, а вот его конкурентка Катержина Дворжакова (Katerina Dvor'akov'a) – на Бржетиславовой (Bretislavova), дом 4. Если судить по расстоянию от Козьей площадки, то все за Ярослава Дворжака, всего 350 метров и там. А вот до заведения на Бржетиславовой, что на другой стороне Влтавы, больше двух километров.


Если бы вы знали старого Вейводу, десятника из Вршовиц!


Десятник – в оригинале очень редкий в чешском языке французский дериват pol'ir (Kdybyste byl znal star'yho Vejvodu, pol'ira z Vrsovic). От parler – говорить.

Имя Вейвода уже один раз использовалось в романе. См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 187.


Опрокинул он рюмку на дорогу и вышел из дому искать напитки без алкоголя.


Рюмочка – в оригинале стопочка, шкалик: stamprle (dal jeste stamprle na cestu). Комм, об этом немецком деривате см.: ч. 2, гл. 2, с. 312.


Сначала, значит, остановился в трактире «У остановки»


Пивная «У остановки» (Na zast'avce) в Виноградах фигурирует еще в одной швейковской истории о поисках истины и смысла жизни. См. комм., ч. 4, гл. 3, с. 146.


холодный чесночный суп


Чешское название этой похлебки самых бедных – 'ukrop (в народной речи Швейка – oukrop). По сути это русская тюря – в тарелку крошится хлеб, трется чеснок, все солится, но заливается не квасом или водкой, как у шахтеров, а чистым кипяточком. Ярда Шерак весело замечает (JS 2010), что есть «укроп» (ударение на первый слог) и горячим-то не просто, а холодным его способно употреблять и вовсе только такое чудовище, как абстинент.


пока не пришел, господин лейтенант, на Карлову площадъ


Площадь в Праге. См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 31. От пивной «У остановки» до Карлака не больше двух километров вдоль Французской, Югославской и Йечной.


С. 210

Это на Бользановой улице, вниз по лестнице, там играет граммофон


Бользанова (Bolz'anova) улица – фактически коротенькая северная граница садов Верхлицкого у главного пражского вокзала. Упирается в Сеноважную площадь. То самое место, где Благник однажды подкарауливал судьбоносного пса Люкса-Макса, чтобы украсть и привести Швейку. См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 227. От Карловой площади шагать два километра.


С. 211

Затем подпоручик Дуб позвал своего денщика Кунерта и приказал раздобыть кувшин воды.


См. комм, к ч. 3, гл. 4, с. 200.


С. 212

и немедленно выступают по проселочной дороге на Малый Поланец, а потом вниз вдоль реки в юго-восточном направлении на Лисковец

так как рота выступает уже в половине седьмого утра из Лисковца через Кросенку на Старую Соль.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука