Комментарии к жизни. Книга третья

«Я допускаю, что общество не такое, каким оно должно быть, но что вы можете сделать? Вы не можете выйти из общества, вам приходится работать и зарабатывать на жизнь, страдать и умирать в нем. Вы не можете стать отшельником или одним из тех людей, которые уходят и думают только о собственном спасении. Мы должны спасти общество невзирая ни на что».

Общество — это отношения человека с человеком. Его структура основана на его принуждениях, амбициях, ненависти, тщеславии, зависти, на всеобщей сложности его побуждения доминировать и следовать. Если индивидуум не покончит с этой развращающей структурой, какая фундаментальная ценность может быть в помощи врача? Его только снова испортят.

«Обязанность врача в том, чтобы лечить. Мы не реформаторы общества, эта сфера принадлежит социологам».

Жизнь одна, она не поделена на сферы. Мы должны быть обеспокоены всем человеком полностью: его работой, любовью, поведением, здоровьем, смертью и его Богом, также как атомной бомбой. Именно это дробление человека делает его больным.

«Некоторые из нас понимают это, сэр, но что мы можем сделать? Сами мы не цельные люди с целостным взглядом на жизнь, обобщенным напором и целью. Мы излечиваем одну часть, в то время как остальные распадаются. Мы должны понять, что глубинная гниль уничтожает целое. Что же делать? Что является моей обязанностью как врача?»

Естественно, лечить. Но не является ли также ответственностью врача лечить общество в целом? Не может произойти никакого преобразования общества, может произойти только революция вне образца общества.

«Но я возвращаюсь к моей исходной точке: что может сделать каждый индивидуум?»

Вырваться из общества, конечно. Будьте свободны не просто от внешних вещей, а от зависти, амбиции, поклонения успеху и так далее.

«Такая свобода дала бы больше времени для изучения, и, конечно же, будет больше спокойствия. Но не приведет ли это к довольно поверхностному, бесполезному существованию?»

Напротив, свобода от зависти и страха принесла бы индивидууму состояние объединения, разве не так? Это положило бы конец различным формам бегства, которые неизбежно вызывают смятение и внутреннее противоречие, и жизнь имела бы более глубокое и более широкое значение.

«Разве некоторые формы бегства не выгодны для ограниченного интеллекта? Религия — это роскошное бегство для многих людей, она придает значение, пусть даже иллюзорное, так или иначе их серому существованию».

Так же кино, любовные романы и некоторые наркотики, и вы бы стали поощрять такие формы бегства? Интеллектуалы также имеют свои формы бегства, явные или утонченные, и почти каждый человек имеет слабые места, и когда такие люди находятся у власти, они порождают больше обмана и нищеты. Религия — это не вопрос догм и верований c ритуалами и суевериями, это не культивирование персонального спасения, что является эгоцентричной деятельностью. Религия — это полный путь жизни, это понимание истины, которая не является проектированием ума.

«Вы просите слишком много от среднестатистического человека, который хочет развлечений, бегств, лично его удовлетворяющей религии и кого-нибудь, за кем можно следовать или кого можно ненавидеть. То, на что вы намекаете, требует иного образования, иного мирового общества, и ни наши политические деятели, и среднестатистические педагоги не способны на более обширное видение. Я предполагаю, что человеку необходимо пройти длинную, темную ночь страдания и боли, прежде, чем он появится на свет как объединенный, интеллектуальный человек. В настоящий момент это не моя забота. Моя забота в индивидуальных человеческих несчастьях, для кого я могу и действительно делаю многое. Но это, кажется, так немного в этом море страдания. Как вы говорите, я буду должен вызвать то состояние объединения в самом себе, а это весьма трудное дело.

Есть и другое, что имеет личный характер, о чем бы я хотел поговорить с вами, если можно. Вы ранее сказали кое-что о ненависти. Я осознаю, что я завистлив. И хотя я позволяю, чтобы меня время от времени исследовали, поскольку большинство из нас, психоаналитиков, так делает, и мне было не избежать этого. Я почти стыжусь признавать это, но зависть есть во мне, от мелкой ревности до ее более сложных форм, и я, кажется, не способен избавиться от нее».

Действительно ли ум способен быть свободным от зависти, не в небольших количествах, а полностью? Если нет полной свободы от нее, прямо через целое ваше бытие, зависть продолжает повторять себя в различных формах, в разные времена.

«Да, я это понимаю. Зависть должна быть полностью устранена из ума, как злокачественная опухоль должна быть полностью удалена, иначе она снова будет расти. Но как?»

«Как» — это другая форма зависти, не так ли? Когда кто-то просит метод, он хочет избавиться от зависти для того, чтобы быть кем-то еще, и зависть все еще работает.

«Это был естественный вопрос, но я вижу то, что вы подразумеваете. Этот аспект вопроса никогда прежде не приходил мне в голову».