Комментарии к жизни. Книга третья

«Моя работа — довольно утомительная рутина, но я не пригоден для какой-то другой работы, — сказал клерк. — У меня самого мало потребностей, и я не женат, но я должен поддерживать родителей, и к тому же я помогаю своему младшему брату учиться в колледже. Я совсем не религиозен в ортодоксальном смысле, но религиозная жизнь очень сильно меня влечет. Я часто соблазняюсь тем, чтобы отказаться от всего и стать саньясином, но чувство ответственности по отношению к моим родителям и моему брату заставляет меня повременить. В течение многих лет я каждый день медитировал, и с тех пор, как услышал ваше объяснение, что такое настоящая медитация, я пробовал следовать ему. Но это очень трудно, по крайней мере для меня, и я не могу, кажется, вникнуть в ее суть. К тому же, моя должность клерка, которая требует, чтобы я работал целый день над чем-то, к чему я не питаю ни малейшего интереса, вряд ли способствует высокому мышлению. Но я глубоко жажду найти истину, если это когда-либо возможно для меня, и, пока я молод, я хочу установить правильный курс для оставшейся части моей жизни. Поэтому я здесь».

«Что касается меня, — сказал старик, — я достаточно знаком со Священными писаниями, и с тех пор, как я уволился с должностного поста в правительстве несколько лет назад, все мое время принадлежит мне. У меня нет никаких обязанностей, мои дети выросли и женаты, так что я свободен, чтобы размышлять, читать и говорить о серьезных вещах. Меня всегда интересовала религиозная жизнь. Время от времени я внимательно слушал того или иного учителя, но никогда не был удовлетворен. В некоторых случаях их учения совсем ребяческие, в то время как другие догматичны, православные и просто объяснительные. Я недавно посетил некоторые из ваших бесед и обсуждений. Я во многом следую тому, что вы говорите, но есть определенные пункты, с которыми я не могу согласиться, или, скорее, которые я не понимаю. Согласие, как вы объяснили, может существовать в отношении мнений, умозаключений, идей, но в отношении истины не можете быть никакого „согласия“: или вы видите ее или нет. Особенно я хотел бы получить дальнейшее разъяснение по поводу окончания мысли».

«Я художник, но еще не очень хороший, — сказал человек с длинными волосами. — Я надеюсь однажды поехать в Европу изучать искусство. Здесь у нас посредственные учителя. Для меня красота в любой форме — это выражение действительности, это аспект божественного. Прежде, чем я начинаю рисовать, я медитирую, как античные художники, над более глубокой красотой жизни. Я пробую пить из родника всей красоты, уловить проблеск возвышенного и только затем я начинаю мое сегодняшнее рисование. Иногда это проникает в душу, но чаще нет. Как усердно я ни пытаюсь, ничто, кажется, не получается, и целые дни, даже недели, потрачены впустую. Я также пробовал поститься, наряду с различными упражнениями, и физическими, и интеллектуальными, надеясь пробудить творческое чувство, но все напрасно. Все остальное вторично по отношению к этому чувству, без которого не может быть истинного художника, и я пойду на край земли, чтобы его найти. Именно поэтому я пришел сюда».

Все мы сидели спокойно какое-то время, каждый в своих собственных мыслях. Ваши проблемы разные или они похожи, хотя они могут казаться разными? Не может быть так, что есть одна основная тема, проходящая сквозь все?

«Я не уверен, что моя проблема каким-то образом связана с проблемой художника, — сказал торговец. — Он ищет вдохновения, творческого чувства, а я хочу вести более глубокую духовную жизнь».

«Это в точности то, что тоже хочу делать я, — ответил художник, — но выразил это по-другому».

Нам нравится думать, что наша специфическая проблема исключительна, что наша печаль полностью отличается от печали других. Мы хотим оставаться отделенными любой ценой. Но печаль есть печаль, неважно, ваша или моя. Если мы не поймем это, мы не сможем продолжать, мы будем чувствовать себя разочарованными, расстроенными. Конечно, все мы здесь чего-то жаждем, проблема каждого — это по существу проблема всех. Если мы по-настоящему почувствуем суть этого, то мы уже проделали длинный путь в нашем понимании, и мы можем исследовать вместе. Мы можем помогать друг другу, слушать и учиться друг у друга. Тогда авторитет учителя не имеет никакого значения, это становится глупым. Ваша проблема — это проблема другого, ваше горе — это горе другого. Любовь не исключительна. Если это ясно, господа, давайте продолжим.

«Думаю, что все мы теперь понимаем, что наши проблемы не несвязанны», — ответил старик, а другие закивали в знак одобрения.

Тогда, что является нашей общей проблемой? Пожалуйста, не отвечайте немедленно, давайте посмотрим.