Коммод. Шаг в бездну

Чернокожие всадники, получив приказ цезаря, гурьбой явились в подсобку, где им приказали раздеться. Мавританцы плохо понимали римский говор, так что приставленному к ним преторианскому центуриону пришлось помогать замешкавшимся окриками и палкой. Воины, стаскивая с себя туники, во все глаза пялились на Клиобелу, которая со страхом смотрела на присланных носильщиков. Всадникам раздали отрезы золотого щелка и объяснили, что шелк следует обмотать вокруг бедер. Задача оказалась невыполнимой, так как у мавританцев материя буквально валилась из рук. Присутствовавший при этом Коммод разгневался, распорядился поучить «тупиц» палками. Когда же обнаружилось, что все они чрезвычайно взволнованы и причина их неловкости заключалась в их возбужденных мужских желаниях, император развеселился. Узрев их торчавшие стручки, мешавшие опоясать бедра тканью, он не смог удержаться от хохота. Особое удовольствие ему доставил нескрываемый ужас Клиобелы, разглядывающий десяток обнаженных и до предела взбудораженных негров. Он приказал пустить их в зал обнаженными. Командир турмы посчитал это намерение бесстыдным и попытался было оспорить приказ. Император тут же распорядился.

— Наказать.

Находившийся рядом Переннис попытался успокоить императора. Напомнил, что мавританцы — хорошие солдаты, ребята буйные, к тому же дерзость их оправдана дикостью. Не лучше ли приманить их наградой? Пока они советовались, желание у мавританцев угасло, так что их уже вполне можно нарядить в шелка.

— Ладно, — кивнул император и добавил, обращаясь к неграм. — Вам будет роздана награда.

Те нестройно гаркнули.

— Аве, цезарь.

* * *

Как только Клиобелу внесли в парадный зал и поставили носилки на расположенный перед триклинием специально устроенный помост, император поднялся и возвестил тост за вновь вступившего в их союз Бебия Корнелия Лонга Младшего, доблестного легата III Августова легиона.

— Прошедшей ночью тебе, Бебий, выпала великая честь приобщиться к геркулесовым прелестям Клиобелы, — объявил император под общий хохот присутствующих. — Теперь ты тоже являешься полноправным членом нашего кружка. Наша коллегия, нареченная именем Венеры священной, Виндобонской, союз вечный, драгоценный. Теперь все мы, члены кружка Клиобелы, — братья. Да будет с нами милость богов!

Дидий Юлиан, свалившийся от смеха с ложа и угодивший ногой в выставленное на столе блюдо с жареной дичью, воскликнул, что тоже желает вступить в кружок Клиобелы и потребовал, чтобы его тут же допустили к испытанию. Император заинтересовался, указал рукой в сторону рабыни и кивнул.

— Попробуй, дядя.

Дидий пригладил растрепавшиеся космы, обтер губы и, на ходу стягивая с себя тогу с алой консульской полосой, направился в сторону помоста. Клиобела бесстрашно взирала на него. Когда же сенатор приблизился и попытался влезть на носилки, она легонько толкнула его в лоб, и Дидий отлетел к овальному столу.

— Прочь, срамник! — возмущенно добавила Клиобела. — Мало того, что бесстыдно раздели, так еще ласки им подавай. И не подходи, негодник! — закричала она попытавшемуся повторить попытку Дидию Юлиану.

Проконсул растерянно обернулся в сторону цезаря, а тот, давясь от смеха, продолжал тыкать в него пальцем и все повторял жест, каким Клиобела отпихнула римского сенатора. Отдышавшись, Коммод объяснил гостю.

— Служение нашей Венере, дядюшка, это не просто попытка влезть на нашу общую святыню, не просто скотское намерение овладеть ее кружком, но деяние героическое, требующее от претендента полного напряжения всех духовных и, прежде всего, физических сил. И не смотри на меня, как побежденные даки глядели на моего прапрапрадедушку Траяна. В служении Венере Виндобонской я тебе не помощник. Здесь каждый сам за себя. Придется тебе ублажить наш талисман. Клиобела, не стесняйся, дери с него втридорога, дядюшка страсть как богат. Он тебе и домик в Виндобоне снимет. Я разрешаю.

— Мне бы укрыться чем-нибудь, — вздохнула Клиобела. — Холодно голой сидеть. Да и на кухне дел невпроворот. Я пойду.

Она неожиданно слезла и не спеша направилась к выходу из зала.

Наступила тишина. Лицо цезаря медленно налилось краской.

— Стой! — тихо окликнул он кухарку. — Ты куда?

— На кухню, — тихо, но твердо ответила Клиобела.

Она опустила голову.

— Вернись или я прикажу наказать тебя, — зловеще пообещал цезарь.

— Что же это такое! — возмутилась Клиобела. — Что я, одна Венера на всю Виндобону? Что же, кроме меня во дворце нет Венер?.. Все Клиобела да Клиобела. Меня уже озноб пробрал, совсем как гусыня стала.

В этот момент подал голос Саотер.

— Луций, она права. Действительно, Клиобелу гости осмотрели, но кроме ее кружка, у нас есть и другие, не менее достойные создания. Например, Кокцея.

— А — а? Что? — отозвался император. Он вздыбил брови, с туповатым удивлением оглядел присутствующих, затем вдруг расхохотался, громко, заливисто. — Ты прав, милашка! Следующим после Кокцеи на носилки сядешь ты. Почему наши кубки пусты! Почему рабы двигаются словно вареные. Они желают, чтобы их сварили? Это мы устроим. Быстрее, негодники! — закричал он.