Коммодор Хорнблауэр

— Мистер Монтгомери, — резко бросил Хорнблауэр, — что за курс держит ваш старшина-рулевой? Пусть держит ровнее, иначе я потребую объяснений от вас!

— Есть сэр! — ответил Монтгомери.

По крайней мере, он сделал своё по втягиванию России в войну с Бонапартом — из последних известий, полученных им от Уичвуда перед выходом из Кронштадта, можно сделать вывод, что Александр решительно отклонил последние требования Бонапарта. Если результатом этого будет война, то этим летом главные силы Бонапарта будут прикованы к Востоку, что даст Веллингтону возможность нанести удар на Юге. Но каковы шансы России противостоять Бонапарту? Ежегодно, уже в течение доброй дюжины лет, Бонапарт одерживает одну громкую победу за другой, одолевая все новые и новые народы в кампаниях, которые длятся едва ли неделю. вполне возможно, что уже к зиме Россия будет разбита и подчинится Бонапарту, как подчинились ранее Австрия и Пруссия, а Даунинг-стрит, оказавшись лицом к лицу с откровенной враждебностью России, ещё с сожалением вспомнит её сомнительный нейтралитет, в особенности, если Бонапарт, несомненно, использует поражение России, чтобы оккупировать Швецию. Тогда вся Европа — от Нордкапа до Дарданелл — объединится против Англии. Ей придется покинуть свой ничтожный плацдарм в Испании и оказаться перед альтернативой: продолжать борьбу, без надежды на успех или чью-либо помощь или же заключить ещё более опасный мир с тираном, чью злобу ничто не может удовлетворить. В этом случае вряд ли кто похвалит его за то, что он был причастен к катастрофе, вызванной вступлением России в войну.

Подошёл Буш, очевидно направленный сюда Монтгомери — вахтенным офицером. Он прочитал записи о скорости корабля, сделанные Монтгомери на грифельной доске, затем внимательно оглядел берег на траверсе и прошагал, тяжело ступая, на правый борт шканцев, где и отдал Хорнблауэру честь.

— Ревель или Таллин, как он называется на этих шведских картах, сэр — полагаю в двадцати пяти милях к юго-востоку, сэр. Эта земля, виднеющаяся по левому борту — северная оконечность острова Найсаар или как это произносится.

— Благодарю вас, капитан Буш.

Хорнблауэр даже ощутил соблазн сорвать своё плохое настроение на Буше; он мог представить себе довольно отчетливо, какой расстроенное и обиженное выражение примет его лицо в ответ на саркастическое замечание по поводу того, что он неправильно произносит иностранные названия и при этом делает это с полной уверенностью в своей правоте. Буш всегда был целью лёгкой и удобной, с точки зрения достижения наглядных результатов. Буш стоял перед ним, ожидая приказов, а Хорнблауэр все еще боролся с искушением. Было даже забавным заставлять его ждать; Хорнблауэр предполагал, что Буш нервно размышляет, что за дьявольщину на этот раз придумал его коммодор. Затем, в приливе раскаяния, Хорнблауэр ощутил презрение к себе. Было уже достаточно гадко, что неизвестный вахтенный офицер на шлюпе Виккери вынужден был выслушивать выговор только из-за того, что его коммодор слишком озабочен судьбой Броуна; гораздо хуже было бы, если бы преданный и умный Буш должен был бы находиться в нервном напряжении из-за того же.

— Курс на Кёнигсберг, капитан Буш, с вашего позволения.

— Есть, сэр.

Раскаяние Хорнблауэра зашло столь далеко, что он снизошёл до объяснений, почему он принял такое решение.

— Данциг, Кёнигсберг и Восточная Пруссия являются операционными базами Бонапарта. Армия, которую он собирается в Польше, снабжается по реке и каналу, проходящему здесь — между Вислой, Прегелем и Мемелем. Мы пойдем и посмотрим, не удастся ли нам всунуть палку в колесо Бонапарта.

— Есть, сэр.

— Сегодня утром я проведу общее учение эскадры по маневрированию.

— Есть, сэр.

Буш просто просиял от этой замечательной разговорчивости своего непредсказуемого начальника. Он обладал необычайным долготерпением, но его положение офицера следующего за Хорнблауэром по старшинству, вполне оправдывало его желание быть допущенным к секретам коммодора. В конце-концов, шальная пуля, кусок упавшего рангоута или приступ болезни легко могли превратить его в командующего всеми силами эскадры — и тем не менее, он оставался благодарным за любые крупицы информации, которыми Хорнблауэр соблаговолил поделиться с ним.

Буш со штурманом определились с выбором курса и «Несравненный», развернувшись, лёг на левый галс. Корабль шёл вперед под пирамидами парусов, выбранные втугую снасти запели на ветру, и Хорнблауэр перешёл по шканцам с правого борта на левый, наветренный, на что имел полное право как старший офицер. Он оглянулся на остальную эскадру; каждый из кораблей поочередно менял галс, следуя в кильватер за лидером — «Лотос» и «Ворон», «Мотылёк» и «Гарви». С ними не было «Клэма» — он остался в Кронштадте, чтобы присоединиться к эскадре позже, со всеми новостями, которые сможет собрать Уичвуд, — но и пяти кораблей было вполне достаточно для отработки маневрирования.

— Принесите мне сигнальную книгу, — приказал Хорнблауэр.