Коммуналка

Нет, здесь столы покрыты не сукном
Зеленым, — а гнилой клеенкой.
Хруст огуречный снега — за окном.
И вьюга плачет звонко.

А мы сидим. Глаза обведены
Бессонной черной метой.
О карты! Вы меж мира и войны
Летящие планеты.

Засаленной колодою  трясу.
Сдаю, дрожа руками.
Я Дамы Пиковой площадную красу
Пью жадными зрачками.

Табачный дым — старинный гобелен…
На вилке — сердоликом —
Селедка… Позабыт и фронт, и плен,
И дочкиного крика

Предсмертный ужас, и глаза жены,
Застывшие небесно…
И этой близкой, яростной войны
Хрип и огонь телесный…

Забыты гимнастерки, ордена,
Зенитки и разрывы…
Ох, карты!.. Лучше всякого вина,
Пока мы в мире — живы…

И бабий, теплый нацепив халат,
Очки на лоб подъявши,
Играет насмерть в карты грек Сократ,
Афинский шкет пропащий.

Играет врукопашную, на дзот
Врага — бросает силы:
Эх, черная одна лишь масть идет,
Собака, до могилы!..

Таращатся бессонные дружки.
Ползет под абажуром
Змеиный дым. Валятся из руки:
Валет, король с прищуром…

И, козырь огненный бросая в гущу всех,
Кто сбился ночью в кучу,
Смеешься ты, Сократ! И хриплый смех —
Над лысиною — тучей.

И шавка тявкает меж многих потных ног,
Носков, сапог и тапок!
И преферанса медленный клубок…
И близкой кухни запах…

И — ты пофилософствуй, грек Сократ,
Тасуя ту колоду,
Между картин, что ведьмами глядят,
И рыжего комода,

И слоников, что у трельяжа в ряд
Так выстроились чинно —
О том, что нету, нет пути назад
В горячие Афины, —

А только есть седые игроки,
И костью пес играет!
И бубны бьют!
                 И черви — близ ноги
Ползут и умирают!

И пики бьют — наотмашь, под ребро!
И под крестами — люди…

Играй, Сократ.
            Проматывай добро.
Твой козырь
            завтра будет.

— Паня, мы в кино уходим!.. Пусть Галка поглядит за Кирюшкой, а то он оборется да мокрый належится!..

— Ну, расфуфырились… Тамарка-то, Тамарка!.. На бигудях небось спала?..

— Не, это в парикмахерской…

— Галка, живо к Калединым!.. Пеленочки Кирюшкины — на этажерке, слева… Молоко подогреешь, Киселиху попросишь или маму, они керосинку разожгут… Галка!..

— Щас иду.

— Только гляди, ничего у Тамары не трогай в коробочках!.. Там у нее украшения лежат — дорогие!.. За них много денежек уплочено!.. Только тронь!..

— Да что ты, Паня, на ребенка наговариваешь, не тронет она ничего, там и трогать-то нечего — одни стекляшки…

— Небось. Дети как сороки — хватают, что блестит. Особенно девки. В нищете растет — на витрины засматривается!.. Давеча в ювелирный занесло нас, так она прилипла к прилавку — силком не отдерешь!.. “Какие, — грит, — камушки красивые!.. Их что, в уши вдевают?..” Вот я те покажу уши!.. И всяки други места… Ишь, козявка, а туда же — за модницами, за балахрыстками норовит!..

— Иди, Галочка. Я из кино пойду — тебе зефир куплю.

— Ой, зефир!..

— Иди, кляча моя долгоногая. Кирюшка уж блажит!.. Да в шкатулках-то, в шкатулках не ройся!..

БРОШКА