Коммуналка

Лечебницы глухие стены.
Стерильный пол. На окнах — грязь.
Сюда приходят неизменно.
Рыдая. Молча. И смеясь.

Кому-то ночью стало плохо.
А у кого недуг — в крови.
У тяжелобольной эпохи —
Острейший дефицит любви.

И так с ума безумно сходят,
О яростных грехах кричат —
Надсадно, честно, при народе,
В чистейшей белизне палат!

И уж сестра идет с уколом,
Шепча: — Ну вот и боли нет…

И видит человека голым —
Каким родился он на свет.

«Тьма стиснута беленою палатой…»

Тьма стиснута беленою палатой.
На тумбочках — печенья тихо спят.
Больные спят, разметаны, распяты.
Бессонные — в тугую тьму глядят.

Скажи мне, кто больной, а кто здоровый?..
Нас замесили. Тесто подойдет
Как раз к утру.
                  Вначале было Слово… —
В конце…
                …уже никто не разберет…

Им — хлеб и воду! Папиросы пламя!
Им — номер на отгибе простыни!
И так об кружку застучат зубами,
Что спутаю — где мы, а где они!

И так пойму, из кружки той глотая,
Что нет границы,
                   что ОНИ и МЫ —
Одна любовь, едина плоть святая —
Средь саванной, январской яркой тьмы.

«Темнота. Иду по палатам…»

Темнота. Иду по палатам.
Господи! Как трудно быть проклятым!
Иней солью стекла повызвездил…
Ветер битой форточкой выстрелил…
В кромешной темнотище — хрипло, многолюдно.
Дай вынесу за тобой. Мне не трудно.
Дай простынку поправлю. Чай, мы не чужие.
Ты, с капельницей, — спокойно лежи.
А то пойдет мимо крови лекарство
В иное царство, в чужое государство…
Возьми сухарик. Дай в кружке размочу.
Самому разгрызть не по плечу.
Читаешь?.. Не ослепни…
                  На страницу — белую парчу —
Дай карманным фонариком посвечу…
Закури чинарик, ханурик… Я тебя люблю.
Я с тобой больничный харч делю —
А ты стакан молока мне в лицо — плесь!

…Хлеб наш насущный
Даждь нам днесь.

«Родные мои… Не плачьте…»