Коммуналка 2: Близкие люди

Все те люди, что собрались сегодня в доме, просто не могут не увидеть этой вот красоты. И уж точно не останутся к ней равнодушными.

Вон, вздыхает живописец, наполняя рюмку водкой. Пьет без тостов, но не пьянеет.

Амулет?

Амулетов на нем с дюжину, и далеко не все Святослав способен определить.

— Да, это путь великих жертв, но и путь побед…

— Думай, о чем говоришь, — обрывает Алексей, и взгляд его делается тяжел. Настолько тяжелым может быть взгляд только у человека, который тоже… знает?

Видел?

И получается, что не так уж молод веселый парень. И не так уж весел. Антонина же разглядывает его с интересом, и по ее лицу сложно понять, о чем она думает. Но и в ее глазах видится эхо понимания.

— Так… я ведь не говорю, что нужно делать, как они! — теперь в голосе Чуднова слышалась обида. — Можно ведь иначе! Компромиссные варианты…

— Это какие? — глаза Ингвара пожелтели, и опасная эта желтизна предупреждала, что не стоит продолжать разговор.

Но разве что-то может остановить человека, уверенного, что он совершенно точно знает, как сделать мир лучше.

— Для начала мы должны понять, чем обладаем! Сила, дар — это то, что дано личности, но должно служить обществу.

— Так служит же, — подал голос Михаил, который до того момента сидел тихо, больше внимания уделяя жареной курице, чем беседе.

— Не так! Не в полную силу! Представьте себе, что страна обладает воистину удивительным ресурсом, который не используется! Что мы имеем? Ковен ведьм и аптеки? И что в этих аптеках? Мази, притирания? Настои? Для чего? Чтобы волосы стали гуще? Кожа ровнее?

— Что плохого в том, чтобы кожа стала ровнее? — Ниночка провела пальчиками по щекам.

— Ничего, дорогая, но тебе это без надобности. Твоя кожа и без того исключительно ровна… везде, — живописец не упустил возможности приложиться к Ниночкиной руке. — Но вы не правы. Женская красота — это важно… очень важно, как для индивидуума, так и для общества!

— Общество должно думать не о внешней красоте, но о развитии! Государство должно составить всеобщий план усиления магического потенциала. Взять тех же ведьм. Следует не просто изучить их силу, потенциал, но и составить карты, исследовать передачу этой силы по наследству с тем, чтобы выработать правильную стратегию.

— Это какую? — Ниночка уставилась на Чуднова, но тот остался равнодушен к ведьминым омутам глаз.

— Если подобрать каждой ведьме правильного партнера, то каждое последующее поколение будет сильнее предыдущего.

— А если ведьма не захочет рожать от этого… правильного партнера? — тихо поинтересовалась Астра.

И заработала возмущенный взгляд.

— Личные симпатии не должны мешать государственной необходимости!

Ниночка фыркнула.

— Конечно, отдельные несознательные граждане будут уклоняться от своего долга, но с этим можно и нужно будет бороться! — он ударил вилкой по столу, и кусок мяса плюхнулся в тарелку. — И дело не только в ведьмах. Все остальные… двуипостасные, морочники, маги…

— Дивы, — подсказала Астра.

И теперь уже Святослав осторожно накрыл ее руку своей. Пальцы показались холодными, а дива обернулась. И… в зеленых глазах ее виделись всполохи ярости.

— Дивы, — а Чуднов ничего не заметил. — Особенно дивы! Государство не может позволить им исчезнуть! Оно должно вплотную заняться проблемой воспроизводства популяции! И обязать каждого дива родить как минимум троих детей. А лучше четверых или пятерых…

— Почему не семерых?

— К сожалению, о дивах пока мало данных, но история явственно показывает, что их потенциал к воспроизводству столь же удручающе низок, что и у драконов, — ответил Чуднов. — А потому встает вопрос, какое количество детей может быть рождено без ущерба. Вообще это касается женщин, у мужчин подобной проблемы быть не должно. Мужчинам можно временно разрешить многоженство или даже просто поддерживающие связи. А детей будет воспитывать государство.

Астра прикрыла глаза.

— Он и вправду дурак, — тихо произнес Святослав, на самое ухо, и захотелось вдруг коснуться этого уха губами. — Ученый дурак…

— Не он один.

— Не он, — ему захотелось увести диву прочь, но та лишь покачала головой. И Святослав добавил. — На самом деле дураков немного, просто… они заметнее.

Кажется, услышала его не только дива.

Кажется, кто-то покраснел, а кто-то хохотнул. И над столом раздался голос:

— А давайте выпьем! За науку! Чтоб шла на пользу обществу…

Тост поддержали.

— А вы почему не пьете? — осведомился Алексей, который тоже рюмку лишь поднимал, подносил к губам, а после возвращал на стол.

— Мне еще нельзя. Болел. А вы?

Чуялось в нем, сидящем рядом, что-то до боли знакомое. И в форме щитов. Хотя здесь вариантов немного, классические схемы не менялись с царских времен, после только совершенствовались.

И все-таки…

Разведка?

Внешняя? Внутренняя? И друг он или наоборот? Как понять?

— Да… я вот тоже… как-то не привык. Не люблю это дело, — Алексей пожал плечами и пояснил уже для всех. — Батя крепко закладывал, сперва еще вроде как человек, а потом уж совсем зверье зверьем… насмерть замерз в сорок первом. На фронт его не взяли, он и радовался, да… ну так я себе слово дал, что таким никогда не стану.

И сдержал.