Коммуналка: Добрые соседи (СИ)

Письмо доставили в клинику и отнюдь не почтальон, а женщина, появлению которой Астра совсем не обрадовалась. Как и сама эта женщина не рада была ни Астре, ни тому, что написано в письме.

— Если хочешь знать, — сказала она, протягивая белый конверт. — Мне это не слишком нравится.

Эта женщина нисколько не изменилась за прошедшие годы. Разве что лицо ее стало суше, а сама она — строже. И Астре подумалось, что, если бы она познакомилась с ней сразу, все сложилось бы иначе.

Она бы поняла…

Сумела…

Святослав ждал. Он не торопил ее, а вот письмо прочел дважды. Хмыкнул. И, сложив лист аккуратно, по линиям сгиба, произнес:

— Этого вам точно не следует опасаться.

И сказал так, что отчаянно захотелось поверить. Но Астра была уже совсем взрослой и людям не верила. Даже магам.

Особенно магам.

Он же, поняв, не стал переубеждать, но отступил, опустился на краешек стула, письмо вот на стол положил, сунул под стопку старых книг по домоводству, которые еще Серафима Казимировна собирала, а зачем, не понятно.

Сердце дернулось было, но…

…силу он не стал отзывать. Она окутывала Астру мягким облаком, и отчаянно хотелось закрыть глаза, нырнуть в это облако, позволить себе раствориться в нем.

— Если вы расскажете мне, как все было, я буду… лучше понимать, что делать, — Святослав устало потер переносицу. — Однако… вы, конечно, не поверите, но… никто и никогда не позволит этому человеку забрать у вас дочь.

Верить хотелось. Отчаянно. И кажется, именно это отчаяние и подтолкнуло ее, не способную решиться, не способную заговорить о том, другом деле, нарушить установившееся в квартире равновесие.

— Он большой человек, — предупредила Астра и сама удивилась тому, до чего глупо это звучит.

Большой.

На самом деле Эльдар был маленьким.

Невысоким даже для человека, а уж Астре он и до плеча-то не доставал. И его это злило. Как и собственная худоба, тщедушность, которую он старался изжить физкультурными упражнениями.

— Мы познакомились в больнице. Он попал с пневмонией.

…пневмония — коварная болезнь, которую и современные лекарства одолеть не способны. Порой она скрывается, прячется в теле, вьет гнездо в легких осторожно, сказываясь лишь редкими повышениями температуры, от которых люди в большинстве своем отмахиваются. И уж потом, позже, приходят кашель и слабость.

— Он всегда отличался болезненностью. Так мне сказали потом. Но не собирался себя беречь. Бегал. Обливался водой. Холодной. Спал с открытой форточкой…

…он был таким хмурым.

И серьезным.

И на Астру смотрел тоже очень серьезно. А стеклышки его очков поблескивали, и ее это рассмешило. А он понял, что Астра с трудом сдерживает смех, и покраснел.

Тогда она еще умела смеяться.

И верила, будто людям свойственна благодарность. Впрочем, она во многое верила.

— Я… ему помогла.

— Как тому парню с ожогами?

Странно было надеяться, что они не узнают. Что они вообще не знают о ее незаконной деятельности. Просто… закрывают глаза? Ждут удобного случая, собирая улики, которые неопровержимо докажут, что она, Астра, тоже враг народа и вредитель?

Это дело времени.

— Если… вам неприятны эти воспоминания…

— Нет, — она покачала головой. — Раны нужно чистить. Иначе загноятся.

— Но… — маг явно смутился. — Возможно…

…не здесь.

Не сейчас.

Не с ним, по сути посторонним человеком, который случайно появился в квартире и жизни Астры, а потом он уйдет. И… не в этом ли дело?

— Я помогла ему, — упрямо повторила Астра. — А он понял. И сказал спасибо.

— А разве остальные… не говорят?

— Редко. Боятся.

…а если и благодарят, то как-то… смущаясь? Будто испытывая чувство вины за эту вот благодарность. А порой и злясь, на себя, не способных промолчать. И на Астру за то, что им приходится благодарить диву.

Эльдар же принес шоколад.

И сказал:

— Может, это наглость с моей стороны, но я бы хотел пригласить вас в кафе-мороженое. У меня серьезные намерения.

Астра же нисколько не усомнилась, что серьезные, потому как у такого, как Эльдар, не может быть несерьезных намерений.

— Мы… начали встречаться.

— А ваша… бабушка?

Он произнес это с сомнением, так и не способный поверить, что у дивы может быть бабушка-ведьма. А вот сила его стала темнее, тяжелее, но пока она не давила, напротив, поддерживала, хотя еще недавно Астра готова была поклясться, что подобное невозможно.

…нельзя верить.

— Он ей не понравился. Но она не стала вмешиваться.

— Почему?

— Сказала, что я слишком упряма. И злопамятна. И в этом нет моей вины. Я дива и… и лучше она меня потом утешит. А еще, что мне пришла пора совершать собственные ошибки. Я и совершила. Я… влюбилась.

Астра замолчала.

Прислушалась к себе.

Странно… нет больше ни боли, ни обиды.

Ни ярости, которая душила ее в первые дни. И слезы не подступают к глазам. Магия виновата, не иначе. Конечно она, теплая и густая, как солнечный свет в то мгновенье, когда он почти готов стать янтарем.

— Мне казалось, что эта любовь взаимна, что иначе и быть не может. Мы гуляли. Разговаривали. Он очень умный, Эльдар. И честолюбивый. Уже тогда он собирался уехать в Ленинград. Он был комсоргом. И еще получил направление в университет. И… и однажды случилось то, что случилось.