Коммунальный гарем (СИ)

— Ты прямо как Андрей Миронов: «Мне надо принять ванну, выпить чашечку кофэ». Чай на твоем столе. А также сырнички и сметанка… Не благодари.

— Светик, ты прелесть! — Витя натянул трико.

— Ты делай там… что надо. Я посижу, — она откинулась на диване, закинула руки за голову, закрыла глаза.

Когда Витя минут через пятнадцать вернулся, Света лежала в той же позе.

— Господи… хорошо-то как, Витюш! Я вот лежу, а тепло твоей никак не уходит…

Витя засмущался.

— Да хватит, Свет… Диван как… диван. Ну полежал я и что такого?

— Наверное, тебе трудно понять. Мужское тепло — оно особенное! Я, сколько себя помню, мужчин всегда обожала. У меня с седьмого класса в месяц по три новых влюбленности было, еще и в учителя какого-нибудь.

Витька уже без стеснения скинул трико, футболку, стал натягивать джинсы, рубашку. Слушал.

Слушать он умел. Для женщины очень, очень важно, чтобы мужчина ее слушал. И слышал.

— Но ты знаешь, это только кажется, что я распутница, — продолжила Светка. Вставать ей явно не хотелось. Она, не стесняясь, всё это время с удовольствием рассматривала молодое Витькино тело. — А я, между прочим, девственность потеряла только на третьем курсе медучилища! Знаешь почему, Вить? Поздно так почему? Я ЛЮБВИ хотела. Любви! Не секса по-быстрому, как все думают обо мне, а настоящих чувств. И парни мне все быстро надоедали. Они видели во мне куклу, тело, девочку на разок… А мне не это надо было. Я ни разу по кустам не шарилась. Как только он мне под юбку лезть начинал, так я ему по мордам и — адью! Нет, я бы, может, и сама юбку задрала бы для него, мне хотелось, и хотелось очень, но они же никто не пригласил меня в кино, на последний ряд, целоваться, на прогулку не звал, цветы не дарил или там, «Птичье молоко»… Мне мальчик один нравился, в девятом классе, очкарик… У него губки такие пухленькие были, щечки розовенькие, а сам нежненький, как щенок… Стеснительный, беда! Я уж и так с ним, и так: ни в какую. Глазки опустит, покраснеет как девица-краса, и бочком, бочком от меня…

Витя сел рядом со Светой и уже не сводил с нее глаз. Слушал внимательно.

— Вот он мне как раз и нравился тем, что в углу не пытался зажать, и под юбку не лез. Там уже я этого сама хотела, а он всё равно — ни в какую… Странно, да? Так и не узнал он, что о нем самая развратная девушка в школе грезила в мечтах.

Света еще немного полежала молча. Потом села.

Обняла Витю за плечи, прижалась, голову положила на плечо.

— Ты, когда появился у нас, того мальчика мне сразу напомнил. Очки тебе выписать, и будешь один в один. Тоже… нежный. Только подрос…

Она отпустила Витю, вздохнула, улыбнулась, посмотрела ему в глаза:

— Поехали?

Витя чмокнул ее в щеку:

— Ты просто прелесть, жаворонок. Поехали!

***

Они ехали на автобусе минут сорок. Сидели на соседних сидениях, Света как-то сама собой взяла Витю под руку. Хотя выглядела она молодо, но Витя был явно моложе, и несколько человек, входивших в автобус, смотрели на эту парочку укоризненно. А одна пожилая женщина, севшая впереди, даже несколько раз обернулась. Хотела что-то сказать, но не решилась, только поджала губы.

— Вить, ну почему я не могу спокойно ехать с таким молодым парнем как ты? Чего они так-то?

Парень пожал плечами. Он и сам не понимал.

— Мне тридцать два, через два месяца тридцать три, тебе двадцать четыре, всего-то восемь лет разницы! — Светка скорчила рожицу очередной старушке, смотревшей, не отрываясь, на них с осуждением. — Ты красивый молодой человек, я… вааще звезда!

Она засмеялась, и прижалась щекой к его плечу.

— Слушай, Свет, — Витя стал серьезным, — но ты же трижды была замужем. Неужели ни с одним… не сложилось? Мне правда интересно.

— Интересно ему, — Света игриво хлопнула его по плечу, и старушки спереди обернулись как по команде. — Не сложилось.

Она стала смотреть в окно, на пробегающие мимо дома, улицы, пешеходов, спешащих по делам.

— Первый ребенка очень хотел. Очень! Я его любила — страшное дело. И хотя ребенка не хотела, ну… так рано, по крайней мере… но готова была ради него на всё. И мы пытались, долго, с полгода. А у меня всё никак и никак… Я уж и ноги драла, и по календарю высчитывала. Он повел меня в женскую консультацию. И знаешь, что? Это у него не могло быть детей! Я его успокаивать, а он… Короче, развелись через ЗАГС… Я ему письма иногда пишу. Напишу, и порву. Потом снова напишу, листа три, и снова порву… Дура, да?

— Нет, — сказал Витя и нежно обнял Свету. — Совсем не дура.

— Спасибо… Второй изменщиком оказался. Я такие вещи для него… на всё готова была, и нравилось мне с ним. Но как в третий раз нашла на куртке белый волос, длиннее моих русых, поняла: хорошим это не закончится. Проследила за ним, как он с работы к своей шалаве пошел. Позвонила в дверь, чего-то наплела. Открывает, а я смотрю: она — натуральный синий чулок. Чуть не с монастыря только-только… Чего он в ней нашел? Где я и где она? Тоже без ссор и драк разбежались. Живут до сих пор… А третий… Про третьего как-нибудь в другой раз расскажу! Мы уже подъезжаем.