Коммунистические государства на распутье

Все события 1959 года представляли собой одну из многих фаз китайско-советского конфликта, который, по крайней мере с 1959 года, циклически нарастал: сначала ухудшение отношений, затем их частичное улучшение и наконец новое, еще более резкое ухудшение. Как видно из вышесказанного, эти циклы были в действительности гораздо менее значительными, чем это могло тогда показаться. В основном тактические по своему характеру, они во многом касались проблемы Допустимого уровня открытой китайско-советской полемики и Не вели к важным изменениям в отношениях. По мере того Как с течением времени китайско-советские отношения все больше ухудшались, соперничество между Москвой и Пекином за влияние в международном коммунистическом движении усиливалось. Китайцы никогда не выступали инициаторами полного разрыва; напротив, Пекин хочет оставаться номинально в рядах коммунистического движения, чтобы использовать свое вето против враждебных действий русских, Усилить фракционную деятельность и постепенно привлечь большинство на свою сторону, расколоть отдельные коммунистические партии и создать новые коммунистические пар-тип, равно как и новые организации коммунистического Фронта под китайским контролем. Своими действиями они Все время толкали русских к мысли об официальном расколе.

Развитие конфликта с 1960 года и далее известно намного лучше, причем новые данные куда менее значительны, чем Данные, касающиеся предыдущего периода. Поэтому их можно изложить кратко. В апреле 1960 года Пекин опубликовал Серию статей, озаглавленных «Да здравствует ленинизм!», в которых были обнародованы идеологические разногласия. В июне 1960 года в Пекине на конгрессе Всемирной федерации профсоюзов впервые проявилась фракционная деятельность китайцев в международных коммунистических организациях. Позже, в том же месяце, на съезде румынской партии 8 Бухаресте Хрущев совершил свой первый открытый (но не-опубликованный) выпад против китайцев, что привело к ожесточенной полемике между ним и китайским делегатом Пын Чженем. Советы приняли также серьезные меры экономического давления на Китай, прекратили экономическую помощь и отозвали всех своих специалистов.

Возможно, что русские попытались (безуспешно) произнести государственный переворот в Тиране, чтобы свергнуть албанское руководство[27]. К 1960 году только одни албанские руководители явно присоединились к китайцам. К этому их побуждало то, что Ходжа, не без оснований, настолько страшился советско-югославского сближения, что именно в Китае он увидел идеального (и могущественного, и далекого) защитника Албании от Советского Союза, который, казалось, вновь идет к союзу с его смертельным врагом Югославией.

Московское совещание восьмидесяти одной партии в ноябре 1960 года сначала казалось сравнительно успешной попыткой компромиссного урегулирования китайско-советских разногласий: окончательное коммюнике носило явно просоветский характер. Но, как стало известно позднее, в действительности дело обстояло иначе. За резкой китайско-советской полемикой в Бухаресте (июнь) последовала еще более ожесточенная полемика в Москве (ноябрь). Здесь китайцы наотрез отказались согласиться с поддержанным Советами предложением о запрещении фракционной деятельности в международном коммунистическом движении. Советы отвергли китайское предложение о совместном китайско-советском директорате в этом движении, который официально узаконил бы китайские вето. Короче говоря, на Московском совещании в ноябре 1960 года китайско-советские отношения намного уху л шились.

После совещания непрерывное, хотя еще не публичное, ухулпент,е китайско-советских отношений было видно только из обострения советско-албанских отношений. С ноября 1960 гола по октябрь 1961 гопа было сравнительно немного советско-китайских опоро®. Поэтому с точки зрения указанной цикличности данный период можно считать периодом затишья. Китайско-советская полемика стала попросту более скрытой; сближение между Советским Союзом и Югославией активизировалось, а в течение весны и лета 1961 года—теперь это уже известно в подробностях — Советы продолжали безуспешно оказывать свое политико-экономическое давление на ощетинившуюся Албанию, которую защищал Китай. Таким образом, хотя с виду почти ничего не изменилось, на самом лр.ле произошло много событий. Это стало ясным, когда на XXII съезде КПСС, в октябре 1961 года, Хрущев публично осудил албанцев (с чем Чжоу Энь-лай опять же публично не согласился) и когда и декябпе Москва разорвала дипломатические отношения с Тираной[28].

На XXII съезде Чжоу Энь-лай сделал еще больше: после своей проалбанской речи[29] он возложил на могилу Сталина венок с надписью «Великому марксисту-ленинцу И. В. Сталину» и немедленно уехал в Пекин. После этого Хрущев удалил тело Сталина из Мавзолея. Резкая кампания против албанцев—не только со стороны Советов, но и многих других Коммунистических партий — достигла своей высшей точки в Декабре 1961 — январе 1962 года. Потом — видимо, опять в силу цикличности — нападки ослабли.