Коммунизм и фашизм: братья или враги?

В условиях, когда промышленность была разрушена, и работали только предприятия, ремонтировавшие транспорт и вооружения, главным ресурсом была продукция сельского хозяйства, продовольствие. Необходимо было накормить бюрократию, рабочих и военных. При этом большевистская власть была против того, чтобы горожане свободно покупали продовольствие у крестьян, ведь в этом случае преимущества получали более состоятельные люди, сохранившие накопления и имущество, которое можно было обменять на хлеб. Большевистская власть опиралась на наиболее обездоленные слои населения, а также на массу красноармейцев, партийных активистов и новых чиновников. Преимущества при распределении продовольствия должны были получать именно они. Торговля была запрещена, вводилась система «пайков», при которой каждый человек мог получать продовольствие только от государства. Эта система создавала абсолютную зависимость человека от государства.

В январе 1919 г. был введен колоссальный продовольственный налог – продразверстка. С его помощью из крестьян удалось выколотить больше хлеба – за первый год продовольственной диктатуры и начала продразверстки (до июня 1919 г.) было собрано 44,6 млн. пудов хлеба, а за второй год (до июня 1920г.) – 113,9 млн. пудов. Напомним, что только за ноябрь 1917г. еще не разгромленный продовольственный аппарат Временного правительства собрал 33,7 млн. пудов¹²² – без расстрелов и гражданской войны в деревне.

Куда шло это продовольствие? Значительная его часть просто сгнивала: «Из Сибирской, Самарской и Саратовской губернских организаций, закупающих ненормированные продукты, везут мерзлый картофель и всякие овощи. В то же время станции Самаро-Златоустовской и Волго-Бугульминской железных дорог завалены хлебом в количестве свыше 10 млн. пудов, которые за отсутствием паровозов и вагонов продорганам не удается вывезти в потребляющие районы и которые начинают уже портиться»¹²³.

Попытка «прорыва в будущее» с помощью грубого насилия и тотальной централизации обернулась провалом в прошлое. Вместо посткапиталистического общества получилось дофеодальное – доиндустриальная деспотия, в которой корпорация поработителей собирала дань с крестьян, убивая сопротивляющихся.

Система «военного коммунизма» -вызвала массовое недовольство рабочих, крестьян и представителей интеллигенции. Сопротивление «военному коммунизму» на территории советских республик объективно носило революционный характер, оно как правило развивалось под советскими лозунгами.

Можно говорить о Крестьянской войне 1918-1922 гг. – самой масштабной в истории нашей страны. В отличие от крупных волн крестьянский восстаний (таких как события 1861-1862 гг. и 192В-1932 гг.) крестьянские войны имеют один или несколько постоянных очагов, с которыми государство не может справиться в течение длительного времени – большей части войны. Но война разливается шире этих очагов, вспыхивает множеством более скоротечных, но нередко более массовых восстаний¹²⁴.

Сопровождавшие большевистскую революцию разрушения и общественные катаклизмы, отчаяние и невиданные прежде возможности социальной мобильности порождали иррациональные надежды на скорую победу коммунизма. Радикальные лозунги большевизма дезориентировали другие революционные силы, не сразу определившие, что РКП(б) преследует цели, обратные задачам антиавторитарного крыла Российской революции. Аналогичным образом были дезориентированы и многие национальные движения. Противники большевиков, представленные «белым» движением, рассматривались крестьянскими массами как сторонники реставрации, возвращения земли помещикам. Большинство населения страны было в культурном отношении ближе большевикам, чем их противникам. Все это позволило большевикам создать наиболее прочную социальную базу, обеспечившую им победу в борьбе за власть.

В 1921 г., когда основные белые армии потерпели поражение, встал вопрос об отказе от чрезвычайных мер. Часть партии сочла, что настала пора вернуть власть рабочему классу. Организация всего рабочего класса – профсоюзы. После того как Троцкий предложил «перетряхнув» (почистив) профсоюзы, сделать их государственными органами, возмутилась профсоюзная верхушка. В РКП(б) развернулась дискуссия о профсоюзах. Искренние коммунисты, грезившие отмиранием государства, освобождением личности, прямой демократией и другими лозунгами, которые марксизм позаимствовал у идеологии просвещения и анархизма, требовали реформ после окончания войны с «белыми». Рабочая оппозиция во главе с А.Шляпниковым и А.Коллонтай в соответствии с программой партии предлагали передать власть съездам производителей, отказавшись от диктата Совнаркома, ЦК и карательных органов. Идея передача значительной власти профсоюзам выдвигалась и группой «Демократического социализма», но в иной модификации…

Между децистами и рабочей оппозицией существовали острые противоречия. Дело в том, что децисты отстаивали позиции региональных партийных кланов, против авторитаризма которых на местах боролись рабочие оппозиционеры, выступавшие с эгалитаристских позиций.