Коммунизм и фашизм: братья или враги?

Среди несомненных теоретических достижений неосоциалистов можно выделить отход от догматичного «экономического фетишизма», в целом свойственного марксистской социал-демократии, выдвижение социокультурных приоритетов политики. Был предложен новый алгоритм: главное – гуманизация социальных отношений, уничтожение угнетения, утверждение солидаризма, для чего и создают условия экономические преобразования, уничтожающие эксплуатацию.

Важнейшее значение имело социальное расширение социал-демократии политики на непролетарские слои трудящихся – мелкую буржуазию.

Перспективным – если не магистральным – направлением для новой социал-демократической мысли стало развитие неосоциалистами теорий социального корпоративизма. Ими был сделан шаг от «корпоративного государства» (в лучшем случае – верхушечные комбинации классовых элит, в худшем – фашистская система) к корпоративному обществу – взаимосвязанной сети солидарных общностей.

Все это нашло выражение в исторической практике социал-демократии. Многообразные средние слои давно стали элементом социальной базы социал-демократии наряду с промышленным рабочим классом – и прежде всего именно во Франции. Правительство французских социалистов во главе с Франсуа Миттераном и Пьером Моруа словно взялось в 1981-83 гг. за осуществление «Французского плана», национализируя крупные промышленные монополии и банки, расширяя на предприятиях права наемных работников. «Неоякобинское» течение СЕРЕС (ныне «Социализм и республика»), несмотря на приверженность марксизму, восприняло такие неосоциалистические установки, как сильное государственное вмешательство в социально-экономическую жизнь, соединение социалистической идеи с национал-патриотизмом, внимание к духовно-культурной проблематике, концепцию социализации прибыли. Разработки Деа по социализации собственности через производственную кооперацию развиты в экономических воззрениях левоцентристской фракции Пьера Моруа, а также в концепции «социальной экономики» Мишеля Рокара. Последнее особенно знаменательно – ведь именно либерал-социалист Рокар занимает в ФСП наиболее антиэтатистские и интернационалистические позиции – и доказывает наличие социально-гуманистической составляющей в идеях неосоциализма.

Концепции «селективного прогресса» и «качества жизни», выдвинутые СДП Германии развивают принцип духовных приоритетов Анри де Мана.

Органы «функциональной демократии», созданные шведскими социал-демократами, являют собой вариант корпоративной системы, организующей социальное и хозяйственное жизнеобеспечение территории.

И, наконец, – что требует отдельного тщательного рассмотрения – борьба российской социал-демократии за демократизацию экономических отношений и за сохранение производственного потенциала страны объективно приведет ее все к тому же социал-демократическому корпоративизму. Во взглядах и позициях Деа и Дорио для нас особенно актуальны антикоммунизм, противостояние финансовой олигархии (в российских условиях сцепленной с госаппаратом), распространение кооперативно-трудовой собственности, «План корпоративного социального регулирования экономических процессов (являющий, кстати, оптимальную модель общенародного социального партнерства), обращение к национальным традициям в поисках путей общественных преобразований. Наконец, есть явная общность в типе политической ментальности, порождаемым реалиями Франции 1930-х и России 1990-х.

Но мы должны помнить и о концептуальных пороках неосоциализма, приведших к позорному краху после 1940 г. Идеология авторитарного этатизма привела к тому, что непоследовательность в отстаивании демократических принципов трансформировалась в откровенный антидемократизм. Деа и Марке не учли, что авторитарное государство не только удушает либеральные институты, но и подминает под себя корпоративные организации, что уничтожение демократических институтов неизбежно выхолащивает и ликвидирует также социальные завоевания – и поплатились за это.

Отдав приоритет правительственной администрации перед выборным народным представительством, выступив против парламентаризма, игнорируя самоценность демократических свобод, неосоциалисты закономерно покатились по наклонной плоскости (сыграл здесь роль и специфический политический темперамент этих людей, особенно Жака Дорио – с их штурмовой прямолинейностью, эпатажным стилем поведения, выраженными авантюрными наклонностями). Важнейший урок, извлекаемый из их опыта социал-демократией – принципиальная равноценность социалистической и демократической составляющих. Ценности республиканской парламентской демократии непоколебимы для нашего движения. В этом – то принципиальная основа, на которой переосмысливает французский опыт российский новый социализм.

Неосоциалистические тенденции в доктрине и практике пилсудчины