Коммунизм против капитализма. Третий раунд

В начале 1945 г. труженики МНР отправили на советско-германский фронт ещё один эшелон подарков, состоявший из 127 вагонов. Также было переведено 2 млн. тугриков на содержание монгольских танковой бригады и авиаэскадрильи. Всего во Внешторгбанк от трудящихся Монголии поступило 2 500 тыс. тугриков, 100 тыс. американских долларов и 300 кг золота (стр. 216, 218).

За годы войны Красная Армия и народное хозяйство страны также получили от братской Монголии 500 тыс. лошадей. Генерал Плиев вспоминал: «Коней требовалось много. Монгольские друзья безотказно обеспечивали нас, и неприхотливая монгольская лошадка рядом с советским танком дошла до Берлина!» (стр. 218).

9 августа советские войска перешли в наступление. Началась Маньчжурская стратегическая операция.

Несмотря на стремительное наступление Красной Армии, бои зачастую носили упорный характер, требовали от советских воинов высокого мастерства, смелости, решительности, мужества и самопожертвования.

Танковый батальон с десантом автоматчиков атаковал город Солунь. Но как только колонна танков приблизилась к городу, заговорили вражеские доты. Танки приняли боевой порядок, автоматчики развернулись в цепь, а артиллерия начала подавлять замаскированные доты. Метким огнём артиллеристы заставили замолчать дот на безымянной высоте, а ещё один под прикрытием танков подорвали сапёры. Но как только подразделения достигли высоты, дот снова ожил. Тогда комсомолец А. Шелоносов, захватив с собой несколько гранат, пополз к доту, бросил одну гранату, другую, третью. Четвёртая угодила точно в амбразуру. Пулемёт замолк. Стрелки и автоматчики вновь устремились за танками. Но вражеская огневая точка вновь заговорила. У Шелоносова больше не было гранат. Он подполз к доту и бросился на амбразуру… (стр. 224).

В одном из боёв за город Фуцзинь исключительное мужество проявил коммунист старший сержант Муравлёв. Он увидел, что командир схватился в рукопашной с японским офицером. В момент, когда японец бросился на него, старший сержант прикрыл командира собой. Удар клинка отсёк воину руку, но за это враг поплатился жизнью: автомат Муравлёва работал отлично. И тут раненый воин заметил, что враги окружают лейтенанта Бикбаширова. Вскинув автомат одной рукой, Муравлёв расстрелял их, но и сам пал смертью храбрых…

Наступление советских войск проходило в неблагоприятных метеорологических условиях: с 8 августа в Приморье и Приамурье шли непрерывные дожди. Уровень рек поднялся на 4 метра. Небольшие горные реки и ручьи, превратившись в бурные потоки, затопили долины. Затем частям и соединениям наступавшей Красной Армии пришлось преодолевать горные хребты Большого Хингана. Конно-механизированная группа советско-монгольских войск действовала в безводных степях Внутренней Монголии.

Но, несмотря на все трудности, уже к 14–15 августа в итоге шести дней операции, Квантунской армии было нанесено серьёзное поражение. Наши войска продвинулись вглубь Манчжурии на 50–200–400 км, досрочно выполнив поставленные Ставкой задачи.

Японское командование, потеряв уже в первые дни управление войсками, до 15 августа не смогло организовать стойкого сопротивления ни на одном из направлений. Однако в ряде укреплённых районов и узлов сопротивления гарнизоны противника оборонялись упорно, и тогда вооружённая борьба принимала ожесточённый характер.

Вступление в войну Советского Союза показало японскому правительству, что последняя возможность затянуть её и добиться приемлемых для себя условий мира исчезла. Уже утром 9 августа состоялось экстренное заседание Высшего совета по руководству войной, на котором премьер-министр Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны». Эту же мысль высказал и министр иностранных дел Того: «Война становится всё более безнадёжной. Настоящая ситуация настолько критическая, что исключает всякую надежду на победу, и поэтому мы должны немедленно принять Потсдамские условия» (стр. 238), т. е. условия безоговорочной капитуляции Японии. Сторонники продолжения войны военный министр Анами, начальник генерального штаба армии Умэдзу и начальник морского штаба Тоёда настаивали на том, чтобы принять Потсдамскую декларацию только при выполнении союзными державами четырёх обязательств: сохранение императорской системы государственной власти, наказание военных преступников самими японцами, предоставление Японии права самостоятельного разоружения и недопущение её оккупации союзниками, а если оккупация неизбежна, то она должна быть непродолжительной и осуществляться небольшими силами и не затрагивать Токио. Мнения участников заседания Высшего совета разделились, и никакого решения не было принято (стр. 353).

После напряжённых переговоров и личного вмешательства императора Хирохито ранним утром 10 августа японское правительство согласилось принять условия Потсдамской декларации, если союзники сохранят императорскую форму правления.