Коммунизм против капитализма. Третий раунд

Разрушительные последствия реформы 1965 г. не заставили себя ждать. Уже в 1966–1967 гг. органами МВД СССР были ликвидированы подпольные цеха на 45 государственных заводах и фабриках, относящихся к пищевой, лёгкой и текстильной промышленности, производства строительного материала, обработки леса. Руководство ЦК КПСС тогда осознало силу криминальных денег и не на шутку испугалось, пишет Катасонов. Формально реформа имеет хронологические рамки 1965–1969 гг. Однако «тормоза» были включены уже в 1966 г. после этого наступил длительный почти двадцатилетний застой, За внешней статичностью советской жизни скрывался невидимый процесс накопления сил подпольного капитала.

Масштабы операций цеховиков и барыг во времена Брежнева возросли во много раз по сравнению с хрущёвским периодом. В частности, Катасонов приводит пример «Меховой мафии», крупнейшем организованном преступном формировании в нашей стране, раскрытом КГБ СССР в 70-е годы. Основные фигуранты дела цеховики Лев Дунаев, Рудольф Жатон, Пётр Снобков, Иосиф Эпельбейм. Производство «левой» продукции было налажено на базе фабрики в г. Караганда Казахской ССР. 7 января 1974 г. было арестовано в общей сложности 500 человек, причастных к «меховой мафии». На квартирах, дачах, местах работы обвиняемых были проведены обыски. Были найдены миллионы рублей в трёхлитровых банках, сотни килограммов драгоценных камней, драгметаллов. У одного только Снобкова было изъято 24 кг золотых колец, более 5 млн. руб. наличными, около сотни сберкнижек на предъявителя. И несмотря на попытки развалить дело, Снобков, Эпельбейм и Дунаев были приговорены к расстрелу, Жатон получил 15 лет лишения свободы.

Происходило усиление коррупции в партийно-государственном аппарате. Дело уже не ограничивалось предоставлением барыгами дефицитных товаров для аппарата, отмечает Катасонов. В ход пошли деньги. Простым советским людям навязывалось мнение, что коррупция для социалистического строя является нехарактерным явлением. С точки зрения теории это верно. Но при условии уменьшения товарного производства и товарно-денежных отношений, которые автоматически порождают коррупцию. При Сталине этот процесс совершался именно в сторону уменьшения с целью постепенной замены товарообмена продуктообменом, при накапливании соответствующих материальных запасов. Также при Сталине жесточайшим образом преследовались и наказывались коррупционеры.

При Хрущёве, как уже отмечалось, эти процессы пошли в обратную стороны, в сторону нарастания товарно-денежных отношений, что создавало экономические условия для возвратного классообразования и возрождения буржуазии в форме теневого капитала. Вместе с этим процессом росла и коррупция. Как отмечает Катасонов, с середины 1950-х гг. до 1986 г., т. е. до начала перестройки, регистрируемое в уголовной практике взяточничество возросло в 25 раз.

Провозглашалось одно, а в жизни происходило прямо противоположное.

Катасонов задаёт вопрос: что хотели теневики получить от партийно-государственных функционеров?

И отвечает на него:

Во-первых, гарантии своей неприкосновенности.

Во-вторых, должности в том же самом партгосаппарате для своих родственников, места в престижных вузах для своих детей, выезд за границу для себя и своей родни.

В-третьих, получение услуг, которые бы способствовали дальнейшему развитию теневого бизнеса, в т. ч. получение дополнительного доступа к товарным фондам (для барыг), к оборудованию и сырью (для цеховиков), создание искусственных дефицитов на товары.

Многие дефициты в советской торговле, отмечает Катасонов, были искусственными и создавались для того, чтобы дополнительно вздувать цены на «чёрном рынке». И он приводит пример из журнала «За рулём» о создании дефицитов на авторынке:

«После создания в СССР в 70-х годах сети «фирменных» станций техобслуживания (СТО), основная часть запчастей стала поставляться именно им. Специализированные магазины получали лишь небольшой процент запчастей, которые немедленно раскупались. Причём общий их выпуск на каждый период времени был подсчитан с учётом естественного износа автопарка, без большого запаса.

Однако вместо ожидавшегося быстрого и удобного для автолюбителя ремонта на практике это привело к неожиданному эффекту в виде возникновения всё более усугублявшегося со временем дефицита запасных частей к легковым автомобилям. Дело же было в том, что созданные на складах СТО запасы запчастей работниками утаивались. Склады, в основной своей массе великолепно снабжавшиеся запчастями СТО, буквально ломились – внезапные проверки ОБХСС (отдел по борьбе с хищением социалистической собственности – подразделение МВД СССР. – В. К.) выявляли наличие десятков и сотен деталей каждого наименования, в т. ч. и наиболее «дефицитных» – при этом обращавшиеся на СТО граждане получали от диспетчеров неизменный отказ под предлогом отсутствия запчастей. Естественно, подобное было бы невозможно без ведома начальства самого различного уровня, хотя доказать наличие преступного сговора было обычно крайне непросто.