Коммунизм против капитализма. Третий раунд

По данным Cia World Factbook, США занимают 37-е место по уровню оказания медицинской помощи и 72-е по общему уровню здоровья. Америка находится на 41-м месте в мире по уровню детской смертности (самый плохой показатель среди развитых стран) и на 45-м – по продолжительности жизни. США, – единственная промышленно развитая нация, которая не гарантирует своим гражданам ни бесплатной медицины, ни даже системы медицинского страхования. Миллионам американцев медицинские услуги просто недоступны из-за чрезвычайного роста стоимости, особенно в последнее время. Бюро переписи населения США опубликовало данные, согласно которым в 2009 г. не имели медицинской страховки 50,7 миллиона жителей – или 16,7 % населения. Ещё для 30 % медицинская помощь оказывается в неполном объёме. По данным доклада Института медицины, опубликованому в 2004 г., отсутствие медицинского страхования служит причиной 18 тысяч смертей ежегодно. По аналогичным исследованиям Гарварда (2009 г.), цифра составляет 44 800 дополнительных смертей. В конце 2009 г. (а потом данные засекретили) «Нью-Йорк Таймс» сообщила, что 10 % в США голодают и остро нуждаются в продуктовых карточках. При этом «количество получающих продуктовые карточки американцев неуклонно растёт». Среди голодающих много детей. («Деиндустриализация США…»).

И всё же лидером деиндустриализации была Великобритания. За три десятилетия (1980–2010) британская промышленность сократилась на две трети. Масштаб разрушения индустрии превосходит любое другое развитое государство мира.

Пол Кеннеди, автор исторических бестселлеров, в 50–60-е годы рос на берегах Тайна (реки, на которой стоит Ньюкасл). Он вспоминает: «Это был мир шума и грязи». Основной производственной отраслью там было судостроение. Отец и дяди Кеннеди работали котельщиками в Уоллсенде. Вот что рассказывает Пол: «От производства товаров люди испытывали чувство глубокого удовлетворения. Причём это касалось и тех, кто предоставлял услуги – будь то местные банковские служащие или дизайнеры. Когда Swan Hunter спускала на воду новое судно, все ребята из местной школы приходили, чтобы посмотреть на творение своих отцов. Когда мы смотрели через решётку забора, каждый видел дядю Мика, дядю Джима или своего папу. Это чувство единого, созидающего товарищества было удивительным». («Западная Европа: Деиндустриальная революция», 2011 г.).

Сейчас в Уоллсенде нельзя заметить ни одного спускающегося на воду или хотя бы строящегося корабля. Гигантская верфь Swan Hunter закрыта несколько лет назад. На её месте осталась только грязная пустошь.

Сейчас самый большой промышленный объект на одном из бывших предприятий Ньюкасла, это химчистка. На другом – склад с изоляционными материалами. Директор одной из всё же сохранившихся фабрик Том Кларк говорит: «В радиусе нескольких миль от нас не производится вообще ничего». Работающий с 16 лет на его фирме Pearson Engineering 51-летний инженер-гальваник Билли Дэй говорит, что его 23-летний сын Уильям сидит без работы, несмотря на все попытки устроиться. С гибелью местной промышленности не так-то легко найти себе работу. «Неудивительно, что молодым ребятам нечем заняться. Мы потеряли целое поколение», – говорит Дэй.

И такая картина по всей стране – на северо-западе, в Мидлендсе, в старых промышленных кварталах Лондона. Но на северо-востоке, где раньше добывали уголь, плавили сталь, спускали на воду корабли и делали многое другое, этот упадок представлен в наиболее концентрированном виде.

Этот процесс, названный деиндустриальной революцией, привёл к тому, что целые производящие регионы и классы выброшены на обочину.

Причина происшедшего совершенно ясна – это погоня крупных транснациональных корпораций за получением максимальной прибыли и сверхприбыли. В развивающихся странах, куда переносилось производство, стоимость сырья, рабочей силы были намного ниже, чем на индустриальном Западе; требования к экологическим стандартам также были исключительно льготными.

Безудержная погоня за сверхприбылью и обусловила процесс деиндустриализации.