Комната бабочек

В общем, зализывая десять дней свои раны, Поузи осознала, что выжить ей помогут только мысли о будущем. Она могла выставить Адмирал-хаус на открытый рынок, продать его и уехать, возможно, вообще из Саутволда. Но что станет с ее любимыми внуками, с ее работой, с ее жизнью? Поузи знала много своих сверстников, которые, выйдя на пенсию, уехали в теплые края, но она была не замужем и жила одна; и кроме того, наверняка она знала только одно: что прошлое останется с тобой, как бы сильно ты ни стремился убежать от него. И возможно, этот дом и все случившееся в нем определено ей судьбой: как мисс Хэвишем[49] с ее потерянной любовью, и она будет торчать здесь до смерти, постепенно ветшая вместе с Адмирал-хаусом…

– Прекрати, Поузи!

Приезд Эми разрушил колдовское оцепенение. Более всего Поузи страшила мысль о том, что ее будут жалеть, считая жертвой.

– Хватит потакать собственным слабостям… ты должна взять себя в руки, – приказала она себе.

Мысли о том, что Эми, приехав домой, скажет ее сыну о странном унынии его матери, хватило, чтобы в ней зародилась здоровая злость.

Это вызвало еще один вопрос: расскажет ли она своим мальчикам то, что недавно узнала об их дедушке?

«Нет», – мгновенно откликнулся мозг.

– Да, – сказала она вслух. Подумать только, до чего довело ее саму стремление взрослых защитить детей. Кроме того, сыновья уже взрослые и никогда даже не знали своего дедушку. Да, в подходящее время она расскажет им.

Она подошла к радиоприемнику и решительно включила его. Потом собрала все ингредиенты для кекса, который завтра отвезет своим внукам.

Поузи начал просеивать муку в миску. Порядок восстановился. Пока…

* * *

– И где же ты пропадала?

Эми глянула на Сэма, угрожающе маячившего в дверях гостиной. Она увидела, что он пьян, но где он взял деньги на спиртное, понятия не имела. Не мог же он обнаружить ее заначку?

– У твоей матери, Сэм. Я беспокоюсь за нее. Она сама на себя не похожа.

– Небось нажаловалась на меня?

– Нет, конечно, нет. Я же сказала, что беспокоюсь за нее, – повторила она. – Дети что-нибудь ели? – Она принесла покупки в кухню и выложила на стол.

– Эми, у нас же нечего есть, ты отлично знаешь.

Эми заметила, как загорелись глаза Сэма, когда он увидел пиво. Тут же схватив бутылку, он открыл ее и присосался к горлышку. Прикусив язык, Эми не сказала, что, судя по виду, ему уже хватит, и ушла в гостиную, где Джейк и Сара увлеченно смотрели видео.

– Привет, родные, – сказала Эми, поцеловав детей. – Я приготовлю вам что-нибудь с макаронами. Скоро поедим, обещаю.

– Хорошо, мамуля. – Джейк едва отвел взгляд от экрана.

Вернувшись на кухню, она принялась готовить ужин.

– Что там у тебя? – спросил Сэм.

– Макароны.

– Мне уже осточертели твои макароны! Последние две недели только их и едим!

– Но, Сэм, у нас нет денег ни на что другое!

– Как же, нет! А я вот нашел их на дне гардероба.

– Сэм, это же я отложила на рождественские подарки детям! Надеюсь, ты не истратил их?

– Надеюсь, ты не истратил их? – злобно передразнил он ее. – Значит, не доверяешь мне? А я-то думал, что судьба подарила мне счастье быть твоим мужем! – вскричал он, открывая вторую бутылку пива.

– Ты и есть мой муж, Сэм, а также отец. Разве тебе не хочется, чтобы твои дети получили подарки?

– Конечно, хочется, но почему это так получается, что мои потребности в семье стоят на последнем месте, ну почему? Почему? – Сэм подошел сзади и склонился над ней как раз в тот момент, когда она взяла вскипевший чайник, чтобы налить воду в кастрюлю.

– Осторожно, Сэм, я же пролью кипяток.

Сэм тяжело дышал над ее плечом, и по его дыханию Эми поняла, что он уже совсем пьян. Должно быть, пока она ездила к Поузи, он нашел ее заначку, сбегал в бар и купил какую-то выпивку. Перейдя к плите, Эми наполнила кастрюлю кипятком и опустила макароны.

– Я догадываюсь, Эми, что это не единственная заначка в доме.

– Как раз единственная. Хотелось бы мне заначить больше, но не получилось.

– Ты наверняка врешь.

– Правда, Сэм, больше ничего нет.

– Ну, я лично больше не в состоянии питаться твоими чертовыми макаронами! Я хочу наконец фирменных блюд из ресторана и бутылку приличного вина, поэтому тебе лучше честно сказать, где лежат деньги.

– Клянусь тебе, Сэм, в доме нет больше денег.

– Признавайся, Эми, где они.

Сэм стащил кипящую кастрюлю с конфорки.

– Поставь ее обратно, пока не разлил, пожалуйста! – Эми уже не на шутку испугалась.

– Не поставлю, пока не скажешь, где прячешь остальные деньги!

– Говорю же тебе, больше денег нет, правда!

Эми смотрела, как Сэм, пошатываясь, надвигается на нее, выплескивая на плитки пола горячую воду.

– Сэм, в последний раз говорю тебе, нет у нас больше…

– Ты лжешь! – Сэм швырнул в ее сторону кастрюлю.

Содержимое окатило Эми, как приливная волна, и, прежде чем кастрюля грохнулась на пол, она закричала, почувствовав прокатившуюся по ногам жгучую боль.

Сэм, рванувшись вперед, схватил ее за плечи.

– Мне просто нужно узнать, где ты спрятала деньги.

– Ничего… ничего я не прятала, – крикнула Эми.