Комната бабочек

Со своей выгодной позиции в укромном уголке гостиничного зала Себастиан проследил, когда Эми вышла из бара. Зайдя в только что покинутый ею зал, он заказал очередную пинту пива и, устроившись за тем же столиком, продолжил просматривать газету.

Глава 11

Увидев в окно, как машина заехала на подъездную аллею и направилась в сторону дома, Поузи смогла уговорить себя не бежать ей навстречу сломя голову. Она подошла к входной двери, открыла ее и стояла на крыльце в мучительном предчувствии, пока машина не остановилась перед ней.

И вот наконец ее высокий красавец сын, выбравшись из машины, встретил мать на идущей от крыльца гравиевой дорожке.

– Добрый день, мам. – Он крепко обнял ее.

– Ник, мой дорогой, мой любимый мальчик. Как же я рада видеть тебя!

– И я рад, мам, очень.

Они постояли, обнявшись, оба пытаясь совладать со своими чувствами, прежде чем начать говорить. Выпустив Поузи из объятий, Ник внимательно глянул на нее.

– Мам, ты выглядишь потрясающе! Во всяком случае, моложе, чем десять лет назад, когда я сбежал в Австралию.

– Ох, да ладно тебе, Ник, разумеется, я постарела, но спасибо за комплимент.

Он приобнял мать за плечи, и они направились к дому. Ник помедлил немного перед входом, глянув наверх.

– Память не подвела меня. Именно таким я и помнил его все эти годы.

– Рада за тебя, – сказала Поузи, когда они вступили в холл. – Однако, к сожалению, внутри ты скорее заметишь порочные следы десятилетней жизни.

Когда они вошли на кухню со знакомыми уютными запахами, Ника охватили воспоминания детства. Он всегда воспринимал кухню как надежное убежище и увидел, что ничего не изменилось. На стенах по-прежнему висели темные железные кастрюли, а на буфете в эклектичной мешанине толпились редкие и ценные фарфоровые изделия, огромные часы над плитой тикали так же, как в те времена, когда он еще только учился ходить.

– М-м-м, а чем это так вкусно пахнет? – спросил Ник. – Неужели той самой…

– Именно, твоей любимой печенкой и беконом, – продолжила за сына Поузи.

– Но, мам, я же хотел сводить тебя в ресторан, угостить…

– Ты сказал, что выбор за мной, а мне захотелось угостить тебя домашней едой. Ведь в ресторан мы сможем сходить в любое другое время. Ах, Ник, милый, я просто не могу передать, как рада видеть тебя. Ты, кстати, тоже ничуть не изменился. Кофе, чай или, может, выпьешь пива?

– Пива, пожалуйста, но нет, мам, я изменился. Мне уже тридцать четыре, и у меня начали появляться седые волосы и морщинки вокруг глаз. – Он вздохнул. – Ладно, как ты-то поживаешь? – спросил он, сделав большой глоток пива из поставленной перед ним бутылки.

– Да суставы начали поскрипывать, особенно по утрам, но в целом я еще крепка и бодра. – Поузи налила себе бокал вина и, подняв его, провозгласила: – За тебя, мой дорогой мальчик, и за твое благополучное возвращение домой после столь долгого отсутствия.

– Ах, не могу передать, как же хорошо вернуться в дом, не похожий на нынешние новостройки или легковесные южные бунгало.

– Мне хочется услышать обо всем, что происходило с тобой в Перте. Должно быть, тебе понравилось там, раз ты задержался так надолго.

– Да, что-то понравилось, что-то нет, – признался Ник. – Жизнь там разительно отличается от нашей, и особенно от жизни Саутволда, и его-то мне как раз и не хватало.

– Вот только сбежал ты именно отсюда.

– Разумеется, сбежал, но теперь вернулся.

– Надолго ли? – набравшись смелости, тихо спросила Поузи.

– Вопрос на миллион долларов. – Ник усмехнулся. – А не готово ли уже твое угощение с печенкой и беконом? Я проголодался.

От волнения у Поузи пропал аппетит, поэтому она гоняла кусочки мяса по тарелке, слушая, как Ник рассказывал о Перте, уже ознакомив ее со своим новым планом открытия магазина в Лондоне. Зато она успела выпить несколько бокалов вина, набираясь храбрости, чтобы сообщить Нику о грозящей перспективе продажи Адмирал-хауса.

– То есть раз ты изучал варианты аренды магазина в Лондоне, то, возможно, подумываешь остаться там навсегда? – спросила Поузи.

– В общем, я не связался с тобой сразу по прибытии в Англию именно потому, что хотел сначала изучить в этом плане положение дел в нашей столице. Теперь, найдя подходящее помещение, я решил попробовать открыться там.

– Дорогой мой Ник! – Лицо Поузи просияло, она радостно всплеснула руками. – Я несказанно рада такой новости.

– Но, вероятно, ты будешь видеть меня не намного чаще, чем последние десять лет, – усмехнувшись, заметил Ник, – ведь я буду чертовски занят.

Поузи встала, собираясь убрать тарелки, но Ник мягко усадил ее обратно в кресло.

– Отдыхай, мам, я сам уберу.

– Спасибо, милый. И, если не трудно, достань рисовый пудинг из духовки. Так что же подвигло тебя на принятие столь важного решения? – спросила Поузи, когда Ник выложил рисовый пудинг на блюдца и принес на стол.

– В общем, самые разные обстоятельства, – задумчиво ответил Ник, опять усевшись за стол напротив матери. – Вероятно, самое главное в осознании того, что при желании можно убежать хоть на край света, да только от себя самого все равно не убежишь.

Поузи кивнула, ожидая продолжения.